-Нет, просто СонБо проснулся и лягается… Хочешь потрогать? - и, не дожидаясь подтверждения Ван Ибо, омега кладет его руку себе на живот, и тот ощущает шевеление малыша, его ножку, которой, еще не родившийся кореец, таранит своего о-папу изнутри. Это ощущается как какое-то чудо, и на мгновение Ван Ибо залипает с глупой улыбкой на лице, а Сынён говорит ему, - Обещаю, мы все будем очень счастливы. Уезжай спокойно.

От благотворительного вечера Сяо Чжань не ждал ничего. Он шел туда просто поддержать друга, зная, что, скорее всего, пристанут журналисты с тупыми вопросами, что ему станет невыносимо скучно уже через двадцать минут. Но он уговаривал себя тем, что обязан многим Гуансюю, что давно намеревался познакомиться с его Пирожочком, поэтому тщательно оделся, бросив критический взгляд на свой нездоровый цвет лица, и поехал на банкет.

Он был один, без сопровождения, его окружили журналисты, как он и ожидал, и Сяо Чжань даже ответил на пару вопросов про свое отношение к реабилитационному центру и проблеме омег в обществе. Потом его отпустили, потому что прибыл один нефтяной магнат, и мужчина с облегчением прошел в зону фудкорта, выцепляя у официанта бокал с шампанским. Буквально через три минуты к нему подошел Гао, приобнимая за плечи низенького худенького омегу с большими карими глазами и кучеряшками на голове. Юноша был очень стеснителен и скромен, явно понимая, что немного не соответствует обществу, в которое попал, но Гао властно обнимал его у всех на глазах, показывая, что этот омега под его защитой:

-Сяо Чжань, позволь официально представить тебе: Нянь Ю, мой жених.

Нянь Ю был ниже Сяо Чжаня почти на голову, так что высокому омеге пришлось немного наклониться, чтобы пожать тому маленькую, почти детскую руку:

-Очень приятно, наслышан о вас.

-А я - о вас, - стеснительно ответил тот.

-Так, мальчики, поболтайте пока, мы скоро начнем, менеджер еще должен принести мне списки сегодняшних жертвователей…

Гао ушел, а юный Нянь Ю (честное слово, ему было не больше 18-ти), поднял на Сяо Чжаня свои кристально чистые глаза:

-Теперь я понимаю, почему Сюй-эр так был влюблен в вас, - Сяо Чжань был удивлен откровенности омеги, но понимал, что это не дерзость, а, скорее, его детская непосредственность, - Вы - настоящий красавец, господин Сяо.

Старший омега усмехнулся и сказал в свою очередь:

-Теперь понятно, почему Гуаньсюй так любит вас: вы не просто красавец, но еще милы и добры, как ангел.

Юноша вспыхнул как маков цвет и невольно поискал глазами Гао: тому как раз передали списки жертвователей, и он пробегал его глазами. Вдруг лицо Гао Гуаньсюя застыло, а потом он бросил короткий взгляд на Сяо Чжаня и решительно направился к ним: