Да! Я люблю его! Люблю Чейза! Очень! Безумно! До дрожи внутри! До остановки дыхания!

Сомнений больше нет. От ясности в голове вдруг стало хорошо и тепло. Сердце зародилось новой силой.

— Люблю, — повторила, поражаясь своей уверенности. — Очень, — слёзы полились сильнее, — люблю…

— Ты сумасшедшая! Я не могу на тебя даже смотреть теперь! Это собачья любовь! — бросил он с презрением и стремительно направился прочь, окончательно разрезая мою душу на куски.

Я не подлежу пониманию, а нужно ли оно мне? Если моя жизнь с самого начала несёт в себе все краски ада и бесчеловечности, то и самые высокие чувства уже спокойно уживаются со всей этой неадекватностью.

КАСТЕР

Я забыл даже о боли в ноге, когда несся в палату Чейза. Хотелось выбить из него дух. Заставить ответить за то, что внушил ей эти чувства. Ответить за то, что ввёл в заблуждение. Я хотел вновь увидеть того Ричера в хижине, убедиться в своей правоте и после с чистой совестью и даже силой, увезти Джилл домой.

Она не отступит. Это видел на её лице. А самое жуткое и неподвластное моему пониманию это то, что именно он превратился в её смысл к существованию. Я никогда этого не захочу принять.

А он?! Стал вдруг хорошим? Все его нечеловеческие приёмы не уйдут в лету. Такое нельзя понять и тем более простить.

А истина о том, что все его измывательства над ней в тюрьме, оказывается были спасением, раздавило тело, как под прессом. На что способен человек, чтобы убедить тебя?! Он готов сослаться и на судьбу, чтобы оправдать свои гнусные выходки. Хрен тебе!

Полицейские спокойно пропустили меня. Влетев, замер, глядя на него уничтожающим взглядом. Его болезненный вид опять рубанул по груди. Снова, какая-то непонятная и постылая жалость к этому чудовищу.

— Чего тебе? — он хмуро смотрел на меня. — Созрел, наконец, и пришёл набить мне морду? Давай. Я пока свободен.

— Почему?

— Что почему?

— Почему до сих пор ты крутишься рядом? Ты убил её в хижине. Исполнил свой жуткий план мести. Вот и вали теперь! Оставь её! Дай жить спокойно! Миссия выполнена!

Глядит в упор, анализируя.

— Она здесь?!