Я повернула голову и, увидев своего мучителя в окне палаты, уже влетела туда и бросилась мужчине на шею.

— Джилл? — выдох и искра радости на его лице.

— Наручники… Их можно снять? — с мольбой глянула на Майерса.

— Я заключенный, Джилл… Не надо, — прошелестел Чейз и бросил на Кастера странный взор, словно осуждал его.

— Теперь всё в твоих руках, — сурово проговорил Майерс и ушёл.

Мне было всё равно, что могут значить эти слова. Душа наполнялась покоем. Заглянула в чёрные глаза. Живые, любящие, мои… Больше не потеряю.

— С тобой, наконец, всё хорошо, — отстранился.

— И с тобой, — попыталась улыбнуться.

— Да, — горький выдох. — Только Габи… Черт, — его голос дрогнул и по щекам побежали слёзы. Я всё поняла.

— Боже, — в груди заклокотало и снова обняла его, отдавая себя в утешение.

Мужчина перевёл дыхание, приходя в себя, и заскрежетал зубами:

— Лима ответит за всё. Клянусь, он — покойник…

Гладила скованную ладонь мужчины, изподтишка поглядывая на него и боря желание поцеловать. Взобралась на койку и села рядом, положив голову ему на плечо и обвив рукой его талию. Моё близкое присутствие его явно успокоило. Почувствовала, как он легонько коснулся губами моего лба. Вновь вспомнила ту жуткую ночь бунта в больнице, когда он отбил меня у психопата, когда ужас сменился невероятными ощущениями принадлежности ему. Невольно содрогнулась от воспоминаний.

Я хочу сейчас забыть обо всём плохом и ненужном, простить и отпустить всё, что хранят раны на теле. Это уже так неважно, это прошлое жуткое и полное ошибок. Отныне, я мечтаю стереть того Чейза навсегда, похоронить вместе со всем. Должны остаться только я и он, тот, кого так неожиданно и противоречиво полюбила.

Палата наполнилась вязким воздухом, в котором время обязанно остановиться, обязанно сжалиться и дать нам возможность побыть вдвоём, хотя бы чуть-чуть. Но вакуум постепенно рассеивался, звуки мира просачивались в пелену пространства. А все мои страхи вновь заполняли сердце.

— Что они говорят? — спустя некоторое шепнула я.

— Я- покойник, — он усмехнулся.

Вспомнив сон, в панике привстала:

— Нет, они не посмеют. Я не дам им.

— Тише, тише, — он нежно посмотрел на меня. — Я не намерен пока помирать, учитывая ещё, что Лима по-прежнему жив.