Я был рад выйти из одиночки, пройтись до полицейской машины, ехать по дороге, наблюдая за людьми, птицами, небом над головой. Даже эти холодные и чуждые стены вызывали во мне покой.

За эти пять месяцев я смирился с тем, что меня ждёт и просто старался насладиться остатками тех минут, что у меня ещё есть. Я был тем, кто позавидует смертельно больному, потому что у него ещё есть надежда вдруг исцелиться. Если же и нет, то он успеет хотя бы насладиться всеми вкусами, ароматами, видами и ощущениями. В моем случае, были только карцер и дорога в зал суда.

На слушанье людей было немного. Крикливых репортёров оставили за дверями.

Я искал лишь её. Она сидела впереди на скамье потерпевших с Кастером. Андрес занимал скамью для свидетелей.

Я снова залюбовался ей. Она стала ещё прекрасней. Голубое платье восхитительно лежало на её фигурке, а в идеальных линиях уже можно было различить небольшое округление в животе. Мне дико хотелось прыгнуть через все преграды к ней, прижать к себе, поцеловать, сказать как тоскую по ней… Прильнуть ухом к её животу, прислушаться к сердцебиению малыша.

Решётка для подсудимого лязгнула. Наручники сняли и меня втолкнули в клетку.

Судья заговорил, но я видел лишь её, как смотрит на меня, как в её глазах стоят слёзы, как едва различимо улыбается мне.

— … подсудимый признал свою вину в противоправных действиях по отношению к потерпевшей Джилл Кэйтор, — вещал прокурор, — так же взял на себя вину за убийство Эммы Робертс и постового охранника Дина Мортиса, в целях скрыть свои преступления. Уважаемый коллега, сеньор Вельдосо, утверждает, что после конечного инцидента с мисс Кэйтор, подсудимый исчез с радаров, а после оказался пленником в картеле, который принадлежит… внимание, его родному брату.

— Господин судья, — адвокат тут же поднялся, — с тела подсудимого были сняты следы побоев и запротоколированы. Все увечья имеют разный срок давности и крайне жестоки по отношению к любому человеку, это как раз и подтверждает, что Чейз Ричер был пленником, а не сообщником.

Пристав передал папку судье.

— Господин судья, — Ильдиго проворно брал дело в свои руки, — позвольте мне пригласить своего первого свидетеля Мерседес Рипети.

— Прошу, — кивнул судья.

Сейчас узнать её было сложнее. Видимо, эмоциональный удар не прошёл мимо её психики. Она коротко обрезала волосы, выкрасив их в чёрный цвет, тело упаковала от сих до сих.

— Сеньора, вы помните этого человека?

Она мельком глянула на меня.

— Да. Он появился тогда в том доме… спас нас.

— Спас? — Ильдиго противно уточнил.

Она, нервничая, сжала полу футболки.