Гарри был бледноват и не поражал мускулатурой, пожалуй, даже слишком худой, не говоря уж о том, что не вышел ростом. Но Тому он казался идеальным. Юноша с восхищением провел руками по его плечам и груди, вслед за этим повторив путь рук губами. Он с трудом удерживался от того, чтобы не наброситься на Гарри и сделать все так быстро, как хотелось, но здравая часть рассудка продолжала твердить, что любое резкое движение может либо привести опекуна в нормальное состояние, либо в бешенство. Ни того, ни другого сейчас не хотелось, и Том держался, вылизывая, прикасаясь, то и дело прерываясь на медленные поцелуи. Гарри отвечал немного замедленно, послушно, однако был определенно возбужден. Том не испытывал уверенности в том, что Певерелл вообще понимает, что происходит, пока тот тихо не простонал его имя.

– Марволо…

Это юношу подхлестнуло, и он, наконец, сделал то, что предлагал еще шесть лет назад, Марволо лизнул опекуну впалый живот и, не колеблясь ни секунды, спустился ниже, взяв в рот член. В его голове царила удивительная легкость и уверенность в правильности происходящего, ни малейшей тревоги или дурных воспоминаний. ТЕ события нельзя было даже сравнивать с происходящим сейчас. Это было не одно и то же, различалось, какнебо и земля. Он не планировал делать что-то еще и для себя ограничился помощью руки.Полчаса спустя они уже лежали в спальне Гарри, обнявшись и прижавшись к друг другу еще теснее, чем обычно. На Мраксе все еще была его мантия, и он догадался натянуть на Гарри сорочку. Том не знал, откуда у него такая уверенность, но он знал, что завтра все изменится. Хотя теперь, когда наваждение немного прошло, молодой человек, естественно, боялся утренней реакции опекуна на его своевольные действия.

Но разве ответ «Я тоже» на слова «Я люблю тебя» не давал ему права на капельку счастья? Он заснул, думая об этом, а едва открыв глаза и встретив сердитый, но вполне здравомыслящий взгляд Гарри, сказал:

– Я люблю тебя. Может, это не то чувство, которое ты испытываешь к Регулусу, не то, что ты чувствовал к Блейзу. Оно своевольное, жестокое, эгоистичное, не всегда нежное и заботливое. Но это моя любовь к тебе. И она никогда не пройдет. Я все равно добьюсь тебя.

– Я знаю, – тихо ответил Гарри.

Том кивнул и хотел было встать, в уверенности, что они все разъяснили и время для объятий и поцелуев прошло, хотя бы на сегодня. Но Гарри потянул его обратно, лениво улыбнувшись, и вновь втянул Марволо в чуть сонный, и поэтому не страстный, поцелуй.

– Я думаю, ты снова можешь спать в моей постели, по крайней мере, во время каникул, – сказал Гарри, пока они оба пытались отдышаться.