— Ладно, Ноэль. Хватит уже.
— Только не говори мне, что тебя это не заводит, Эрик. Я же чувствую. И я знаю, что ты занимаешься обычным сексом. На острове у тебя не было цепей и всего остального. Или я делаю что-то не то?
— Нет.
Эрик попытался сесть. Ноэль крепко прижал его к дивану.
— А всё-таки? — не отступил Ноэль. — Может, ты хочешь чего-то конкретного?
— Да. Слезь с меня.
— Зачем? Мы тут совсем одни. Давай займёмся любовью. Что нам мешает?
— Не знаю. Я просто… не понимаю.
Эрик по-прежнему пытался встать, а Ноэль его удерживал. Чем больше Эрик боролся, тем твёрже становилось намерение Ноэля его заполучить и тем сильнее, в свою очередь, сопротивлялся Эрик. Наконец, взмокшие от пота, они, задыхаясь, покатились по дивану. Эрику в конце концов удалось освободиться, перевалившись через спинку. Диван начал заваливаться назад, и Ноэлю пришлось спрыгнуть на пол, оказавшись всего в нескольких сантиметрах от того места, где Эрик медленно поднимался после своего падения. Внезапно оба уже стояли на ногах, лицом к лицу, и Ноэль так злился на Эрика за то, что тот всё испортил, что им вдруг овладело почти неконтролируемое желание ударить его, сильно ударить.
— Да что с тобой такое, чёрт возьми? — задыхаясь, возмутился Ноэль. — Я просто пытаюсь заняться с тобой любовью!
Он сделал маленький шаг вперёд, и Эрик отступил, держась настороже, принимая боевую стройку.
— Я не могу.
Разочарование Ноэля было уже почти невыносимым.
— Почему?
— Я не знаю.
Но именно в эту секунду Ноэль посмотрел Эрику в глаза, жёсткие, как кристаллы льда, и то, что Эрик не мог произнести, читалось в них слишком ясно: Ноэль приводил его в ужас.
Это мгновенно отрезвило Ноэля. Каким-то образом, благодаря интуиции или шестому чувству, Эрик понял, что Ноэль должен с ним сделать. И к сексу это не имеет отношения. Предсказание снова сработало. Бессмысленно с ним бороться. Бессмысленно.
Когда Ноэль распахнул дверь на лестницу, спеша поскорее убраться отсюда, до него донесся голос Эрика. В нём была растерянность и облегчение, и Ноэль не ожидал услышать от него этих слов, теперь, когда они ничего не могли исправить:
— Прости, Ноэль. Прости.