— Что ты имеешь в виду?

Он сжимает губы, и упирается взглядом в землю, закрывая глаза.

— Ты ни хера не помнишь…

Когда он снова смотрит на меня, меня трясет с ног до головы. То, как он смотрит на меня, будто я — его слабость, вселяет в меня тревогу. Не потому что я напугана, а потому что не видела этого взгляда прежде.

Или… видела?...

Не думая, я поднимаю руку к его лицу. Он неуверенно отстраняется от меня, но все равно не достаточно, чтобы не дать мне коснуться его. Он морщится, когда я кладу руку на его щеку. Ярость в его груди моментально затихает. Я ладонью чувствую его шрамы, рубцы и борозды на месте его глаза. Пальцы двигаются по каждой трещине, каждому болезненному воспоминанию, всей боли и агонии, которую заклеймили на его коже. Вот, что они с ним сделали... Онисделали его монстром, который он есть сейчас.

Он поднимает руки и обхватывает мою голову, прислоняясь лбом к моему лбу.

— Вспомни, — произносит он. Его голос полон терзающих эмоций. — Вспомни, птенчик. Вспомни...

Его голос. Его прикосновение. Картинка в голове, разорванная на тысячи мелких кусков, выложена передо мной, словно на большой гранитной доске. И я собираю их, один за одним. Воспоминания из прошлого и настоящего смешиваются, пока мои мысли не превращаются в сплошное непонятное месиво. Картины прошлого крутятся в моей голове. Он был моим прошлым.

Я знаю его. Я всегда его знала.