Руби на маяке, все ещё полный надежд и предвкушения…

Вот такая ирония. Может быть… Может быть, она оставит ему последнюю записку между страниц, когда будет уходить из дома Клариссы Хадсон. Может быть, Оливер никогда ее не найдет. Может быть, однажды Уолтер расскажет сыну правду.

Может быть, тогда ему будет проще понять, почему свое окончательное решение Руби озвучила сразу, душно-пыльным утром на заброшенной фабрике.

«Тогда кто-то умрет», пообещал Оливер Хадсон. Безумно, нелепо, абсурдно, но Руби поверила. Он всегда говорил так, что не поверить было нельзя, а верить она не умела. Приблизив к губам стремительно пустеющий бокал, девушка опустила взгляд в книгу. Пока задумчивая блондинка пялилась на маяк, ветер перелистнул станицы к той самой, с подчеркнутыми строчками.

– Хватит, - громко произнесла Руби, захлопнув книгу и спугнув разгуливающих между столами чаек. Положив под дно боқала все купюры, полученные от Уолтера Хадсона, она почувствовала себя гораздо лучше. Вдохнув морскoй воздух полной грудью, девушка сунула книгу подмышку и бодрым шагом покинула кафе.

До дома она добралась уже в сумерках. Снова нигде не горел свет, в комнатах стояла гробовая тишина. Руби собиралась серьезно поговорить с матерью о ее «благих намерениях»,

«беспокойстве» и обострившемся синдроме гиперопеки, но решила отложить выяснение отношений до утра. На цыпочках она пробралась в свою спальню и, споткнувшись обо что-то мягкое, едва не растянулась на полу. Раздавшееся следом шипение и утробное рычание вызвало у девушки нервный смех.

– Брысь отсюда, Шерри, - вытолкнув ногой агрессивную кошку за дверь, она заперлась изнутри и, рухнув на постель, мгновенно вырубилась и проспала до самого утра.

Утром полная решимости Руби спустилась на кухню, откуда доносились звуки льющейся воды. Обычно она вставала раньше мамы и готовила завтрак. Так было заведено. Единственная обязанность, от которой Руби никогда не увиливала, но толькo потому, что ей нравился сам процесс. Шипящее масло, аромат кофе, румяные тосты, пышный омлет или блинчики. Состав менялся редко. Другие блюда Руби готовить умела, но не любила.

– Доброе утро, – хриплым спросонья голосом поздоровалась с матерью. Дороти сидела за столом, спиной к дочери,и смотрела в окно. Женщина не обернулась и не ответила на приветствие. Пожав плечами, Руби прошла к раковине и выключила воду.

– Можешь не разговаривать со мной, - произнесла девушка, доставая необходимую для приготовления посуду и ингредиенты. – А потом нажаловаться доктору Хадсону, что я игнорирую твои просьбы. Ты думаешь, что помогаешь мне,и, наверное, это так и есть, - обернувшись на неподвижно застывшую безучастную Дороти, Руби закатила глаза и продолжила чуть мягче, одновременно сбалтывая яйца.