— Уже простил, — парень буквально лучился счастьем изнутри. — И ты меня прости за все, и за ребенка… Я такой глупый был… Не соображал тогда ничего о жизни, испугался беременности, родов…

Саня кивал, гладя омегу по животу свободной рукой, наслаждаясь теплой близостью тел. Глядя в глаза мужчине, Ваня поерзал, устраиваясь поудобнее, и задал второй мучающий его вопрос:

— А адрес-то откуда мой узнал? Неужели у тебя папин телефон сохранился?

Альфач подтвердил — да, сохранился.

— Твой папа не хотел мне его сначала давать, — мужчина хмыкнул, очевидно, вспоминая непростую беседу с родителем любимого. — Поуговаривать пришлось, рассказать правду, про то, как ночью тебя нашел, случайно, про истинных, и про остальное, как все случилось между нами. В общем, я ему сообщил, что собираюсь сделать тебе предложение. Ты же не откажешься?

Ваня дернулся было, но тут же расслабился и приник обратно.

— Не откажусь, конечно, даже не надейся, — мурлыкнул он довольным котенком. — Тем более, мы уже друг друга пометили. Только с одним, небольшим условием…

Пришел черед Сане напрягаться, но парень томить не стал, продолжил почти сразу, после очень короткой паузы:

— Самые близкие и друзья семьи, без ресторанов на две тысячи гостей, помпы и кортежей. Договор? И бесплодием меня не попрекать, никогда. Ведь в нем и твоя вина есть.

Разумеется, Саня согласился. Мужчина прекрасно помнил о Ванином неутешительном диагнозе и его причине, собственной халатной забывчивости. Натяни он тогда презик или хотя бы не сцепись узлом…

Не натянул, и не вытащил вовремя конягу из сладкого, жаркого стойла, растворился в получаемом удовольствии. А результат — вот, всхлипывает и шмыгает носом, до сих пор воняющее перегаром, потерянное и обретенное вновь несчастье, доверчиво уткнулось мордашкой в его плечо.

Чуть жизнь человечку не сломал, похотливый болван. Спивался же парнишка, от отчаяния и неустроенности, пару себе найти так и не сумел.

Обидеть его, оскорбить, оттолкнуть? Немыслимо!

— Не попрекну, клянусь, — омега завсхлипывал громче, его плечи мелко и жалко затряслись в едва сдерживаемых рыданиях. — А про свадьбу мы еще с тобой решим, попозже, где и как. Составим списки приглашенных, взвесим… Хорошо?

— Хорошо, — Ваня уже ревел, не таясь. Такой с виду сильный, а на самом деле хрупенький, тяжело раненая, ласковая душа. Родной. Иви…

 — А детей усыновим, двоих… — Саня обнял парня крепко-крепко, зацеловал в плачущие глаза. — Хочешь двоих, малек? Или троих? Или больше? Я прилично зарабатываю, потянем!

— Омежку и альфенка, — прошептал в ответ омега, вытирая мокрые щеки рукавом и подставляя лицо под любимые, пахнущие арабикой губы. Бесполезно, слезы лились без остановки.