Основа доверия потеряна, внутреннее доверие потеряно: «Даже мать пыталась меня убить. Тогда кому можно доверять?» Теперь этот мир враждебен. Человек должен бороться, выживает сильнейший.

Много раз я недоумевал: почему никто не пытается провести психоаналитическое исследование Чарльза Дарвина? Никто еще не пытался. Наверное, у него была какая-то проблема с матерью, отсюда и его гипотеза о выживании сильнейшего. Точно таким же образом можно проанализировать детство князя Кропоткина. Наверное, между ним и его матерью были отношения глубокой любви, – настолько глубокие, что он противоречит Чарльзу Дарвину и пытается заменить теорию о выживании сильнейшего теорией солидарности и взаимной помощи. Он говорит: «В жизни нет конфликта, есть солидарность. Даже когда тигр бросается на свою жертву и пожирает ее, это солидарность». Как он это объясняет? Он говорит: «По сути дела, в тот момент, когда тигр атакует свою жертву, жертва расслабляется и умирает легко. Конфликта нет. Жертва служит пищей тигру».

Должна быть какая-то солидарность в том, что вы срываете яблоко с дерева и съедаете его, между вами и яблоком есть глубокая солидарность. Иначе яблоко вызвало бы нарушения в вашем теле. Если бы был конфликт, яблоко продолжало бы бороться с вами. Оно никогда бы не позволило себе раствориться в вашем теле; оно осталось бы к вам враждебным. Но оно просто растворяется в вас, становится вашей кровью, становится вашими костями, становится вашим телом. Кропоткин говорит: «В жизни есть величайшая солидарность». Даже когда тигр убивает свою жертву, Кропоткин называет это солидарностью и взаимной помощью. Спросите Чарльза Дарвина: даже когда двое друзей любят друг друга, готовы умереть друг за друга, он скажет, что это только притворство. Глубоко внутри – конфликт, борьба, соревнование, ревность.

Философия не рождается на пустом месте. Философия приходит из вашего собственного бытия, из вашей жизни, из вашего опыта. Если ребенок глубоко любил мать и мать щедро одаривала его своей любовью, это с самого начала закладывает основу для будущего доверия. У такого ребенка будут любящие отношения с женщинами, любящие отношения с друзьями, и однажды он сможет сдаться мастеру, а в конце концов – совершенно раствориться в боге. Но если первое звено пропущено, тогда строить не на чем. Тогда, сколько бы вы ни пытались верить, с каждым разом это становится труднее и труднее. У меня такое ощущение, что именно это верно в отношении задавшего этот вопрос.

«Мне отчаянно не хватает доверия…» – да, потому что доверие дает пищу. Без доверия ты будешь голодным, истощенным. Доверие – самая тонкая пища в жизни. Если ты не веришь, ты не можешь по-настоящему жить. Ты всегда будешь в страхе; ты окружен смертью, не жизнью. С глубоким внутренним доверием меняется вся перспектива. Тогда ты в жизни как дома, и в жизни нет конфликта. Тогда ты не чужой в этом мире. Тогда ты не посторонний. Тогда ты не иностранец. Ты принадлежишь миру, и мир принадлежит тебе. Мир доволен тобой таким, какой ты есть, – мир защищает тебя. Это чувство глубокой защищенности дает храбрость – храбрость идти неизвестными дорогами.