— Там, конечно, была картина удивительная, — согласился Борис. — Водопад, скалы, зелень внизу. Уголок райской природы.

— Но и здесь природа красива, — заметила Галина. — Только водопада нет.

— Здесь мы видим все несколько иначе, — проговорил дядя Веня. — Солнце всюду вокруг нас. Это привычное состояние.

— Вообще, да, — произнес Борис. — Видимо, разница даже не во внешней стороне дела, а во внутренней. Мы действительно в тот момент находились в необычном состоянии.

— А я и сейчас чувствую продолжение этого состояния, — сказал вдруг Владимир. — Со мной будто что-то произошло. Я все воспринимаю не так, как раньше.

— Правда?! — воскликнула Кира. — А я думала, это только у меня.

Члены группы переглянулись. А Саньджая, посмотрев на дядю Веню, заметил:

— Мы выбрали правильный день. Это должно было произойти сегодня.

— Что произойти? — не поняв, спросил Степа.

— То, о чем я говорил у проема, — ответил дядя Веня. — Сегодня для нас начался рассвет новой жизни. Некоторые из вас его пока еще не совсем ощутили. Но позже, когда мы вернемся домой, вы почувствуете разницу между «собой в прошлом» и «собой в настоящем».

Мишка, взглянув на Селену, тихо произнес:

— Я уже почувствовал.

— Все это, конечно, довольно необычно, — проговорил Борис, каким-то мечтательным взором окинув небосвод. — Но как рассказать об этом другим? Ведь нас никто не поймет.

— Почему ты так считаешь? — поинтересовался дядя Веня.

— Ну, это вроде как не научно, — улыбнувшись, сказал Борис. — То, что мы почувствовали, не было зафиксировано никакими приборами. Да и потом, разве кому-то объяснишь связь между древними верованиями и нашими ощущениями?

— Но это возможно! — вдохновенно произнес дядя Веня. — И сейчас как никогда актуально. Я же говорил, что наше время чем-то сродни тому времени, когда мужское и женское начало, «вступив в конфликт», «уравновесили» друг друга. Люди сейчас более всего нуждаются в целостности мировосприятия. Они устали от давления мужского начала, с его логичным, рациональным и излишне «силовым» подходом ко всему. И тянутся к иррациональности, интуитивности, чему-то чудесному, необъяснимому. Причем все прекрасно чувствуют, что есть Нечто, но в суете и беготне нашей жизни уходят от этого в сторону. Или же, что недопустимо, профанируют, заменяют чем-то примитивным.

— Но ведь в мире и так существуют разные религии, — заметил Борис. — Все они как раз касаются этой чудесной, необъяснимой стороны.

— Да, но я имею в виду личное мировосприятие каждого. И тот свежий, спонтанный, идущий от сердца лучик, способный произвести переворот в сознании. В сущности, все религии говорят об одном Боге. Вселенная, Природа — его духовное проявление. Верить — это одно, но любить — нечто большее. Любовь подразумевает трансформацию, «смерть и рождение», по-другому — рост. Сейчас настало время изменения сознания людей. То есть время, когда должна придти Она…