— В чем дело?! — спросила Лилиан, надеясь, что голос ее состояние не выдает.

— Капитан придет — все скажет. Тихо посидите, Ваше… Сиятельство.

Капитан первой роты, граф Молле вошел чуть погодя, сделав театральную паузу. В кирасе, хоть и без шлема, он похоже потратил эти пять минут чтобы придать своим грязноватым каштановым кудрям эффектный, на его взгляд, вид. Вышло не очень.

"Господи, Боже мой," — несмотря на ситуацию Лиля чуть не улыбнулась. Наверное, он считал, что сейчас демонстрирует богатство и статус. В руках у графа был калейдоскоп. Золотой, третьей партии. Молле мало бывал в самом поместье, а кто на самом деле производитель этой детской игрушки — просто не знал. Это неожиданное веселье помогло Лилиан успокоиться.

— Господь наш пресветлый, а я уж подумала, нас захватила Ивернея. Капитан граф Молле, что сие означает?

Граф подождал. Но ни кланяться, ни делать реверанс Лиля не собиралась точно. Хрен тебе, а не покорность. Не дождавшись, Молле начал сам. Наверное, ему казалось, что он был шикарен и зловещ.

— Поговорить надо бы, Ваше Сиятельство, поговорить. О жизни, о титуле.

— Вы ставите под сомнение мой титул?!

— О нет, — мерзко улыбнулся Молле. — Не ставлю. Ни в коем случае. Именно я — не ставлю. Я вам предлагаю переехать из этого никак не соответствующего вашей красоте места в моё скромное — но уж не по сравнению с этим безбожным местом! — поместье. Где вы будете окружены надлежащим комфортом. А когда все выяснится…

— Вы с ума сошли?

Молле пожал плечами.

— Не хотите — как хотите. Тогда мы вас сейчас в целости и сохранности передадим некоей компании, которая за вас — вот ведь удивительно! — платит золотом, чуть ли не по весу. Уж кто такой богатый — ума не приложу.

— А что по этому поводу скажет полковник Фрим? Я уж не говорю о Его Величестве?

Его Величество — уж кем бы он ни был — вас и не видал никогда. А после того, как вы Джеррисону Иртону по репутации походили ногами, вряд-ли он будет за вас держаться… Это ж надо, на мужа королю донос писать, а?! А Сапожник уже ничего не скажет.

Сердце Лилиан ухнуло вниз.

— Умер Сапожник наш, о себе возомнивший. Внезапно. Как неравнодушные дворяне к вашему замчишке-то пришли, так и помер. От испуга, наверное.

Лиля вдруг ощутила себя невесомой. В ушах каждый звук стал звонче и четче, как будто за ним стала тоненько тянуться последняя нота. Как ни странно, ни страха, ни злости не появилось. Молле превратился в раскрашенную картонку, на которую было любопытно смотреть.