На постоялом дворе, к удивлению служанок, Алисия велела им оставаться при карете и ничего не распаковывать. Сама же она пошла к лейтенанту и, дождавшись пока он спрыгнет ей навстречу с лошади, спросила:

— Лейтенант, куда мы едем? Мне погоня не заметна, а мы забираем к югу. Вы нас куда ведете?..

Лейтенант не смутился, не стал звать солдат или выкручиваться, а серьезно ответил:

— Октябрь кончается, по короткому пути шлях раздолбан — подморозить-то его и не успело. Чутка в сторону приняли. Многовато, это Ваше Сиятельство верно подметили. Я так мыслю, надо нам через Пламенную пройти — иначе меня люди мои не поймут совсем, да я себя изругаю.

— Где пройти?

— Через Ступу. Еще то место Пламенной горой называют. Такое, Ваше Сиятельство, место, что всенепременно надобно там побывать. Послезавтра днем увидите — не пожалеете. Только полотенцами надо запастись.

— Чем?..

— Полотенцами. Искупаетесь.

— Вы в своем уме? Октябрь кончается!

— Такое, Ваше Сиятельство, место. Верьте мне — удивительнейшее.

Следующий день выдался светлым, серым и холодным — они ехали через лес, забираясь все выше и выше — между голых стволов берез и кленов, шурша толстым желто-коричневым ковром из листьев. Ощутимо подмораживало.

Десяток с лейтенантом был удостоен чести везти принцессу Анжелину и пару служанок, а потому ехал немного впереди кареты. Во второй половине дня они нагнали очередного сигнальщика, которым оказался сержант Дирле, по прозвищу Лысый. Лысый с тоской смотрел с гривки холма через овраг, принюхиваясь к ветерку.

— Ты чего это, Дирле?

— Косуля там. Не чует нас — мы ж с наветренной строны.

— Какая косуля?!

— Да тише же, господин лейтенант, спугнете! Во-он он, пасется, левее обломанной сосны… щас бы я его!

— Ты что, Лысый, сдурел?!