— Со мной! Вам стоит глянуть, что он сотворил! — граф полковник Иртон резко указал подбородком направление движения и, не ожидая возражений, зашагал в сторону лошадиной выгородки, наскоро сооруженной чуть в стороне от основной части лагеря.

Лиля быстро, но без спешки направилась за ним, размышляя устроить ей скандал по прибытии или списать это на строевые привычки? Вообще, вредно это для авторитета такое спускать без последствий…

В выгородке что-то происходило. Беспокойно перекликались конюхи, лошади сбились в стороне, за исключением… Его. Огромный черный конь ржал, бил копытами, тряс головой, клацал зубами, брыкался и визжал. Джеррисон Иртон дерганно ходил вдоль наскоро сколоченного заборчика.

— Это Стобед. Мой конь. И это уе…ще хотело его сожрать!

— Что сделать?!

— Сожрать. Смотреть туда. На шею. Смотреть!

— Еще раз! Не кричите на меня, Ваше Сиятельство!

Кипящая гневом и чужими воспоминаниями Лилиан присмотрелась.

— Нож, что-ли? — хрустнул перебитый ударом копыта ствол-перекладина, толщиной сантиметров пятнадцать. Конь психовал.

— Мразь с голодухи решила крови выпить. Он с югов, там такое практикуют. Не в первый раз — только вот сегодня с конем ошибся, тупица деревенская! Вот мне теперь — что делать?!

Лиле вдруг стало очень жалко этого огромного, могучего, перепуганного ребенка на четырех ногах. Средство ей по-крайней мере предлагали, на Лидарха действовало. Какой бы свиньей не был ее муж — черная зверюга точно не была ни в чем виновата…

Лиля обошла выгородку, встала поближе и запела. Выглядело это, наверное, предельно глупо — но почему-то мастер-сержант Рокк, исполняя приказ Сапожника, заставил ее выучить эту детскую какую-то песенку. И не просто выучить, но и петь ее особым образом. Впрочем, уже на третьей строфе она перестала считать песенку дурацкой.

Конь не успокоился, но обратил на нее внимание. Он все еще всхрапывал, тряс головой, но по крайней мере не бился — и прислушивался к ней. Лиля под свистящее "Куда?!!" нырнула под ограду и очень медленно встала чуть ближе к коню.

Огромные черные глаза недоверчиво уставились на нее, но она не двигалась — а начала петь песенку сначала. Конь храпел, но прислушивался.

— Стобедушка, больно? Приходи ко мне коник, я нож выну. Я постою тут, а ты придешь? — Лиля уговаривала коня, не двигаясь с места. Тот потоптался на месте и пошел кругом, удерживая ее взглядом, подвигался взад-вперед. Лиля, конечно, на это не "повелась" и с места не двинулась. На это сержант Рокк упирал особо.

Следующие минут двадцать она еще пару раз спела песенку, уговаривая коня как маленького ребенка, пару раз спросила разрешения подойти и в итоге все-таки добралась до коня.