— Вот, — ей наколдовали стакан с водой. — Попей.

В ближайшем кафе Алиса хотела использовать воздействие и расспросить Оливию о жизни, присматриваясь к её ауре. Осторожно поинтересоваться, не было ли в семье Фоули каких-то происшествий, неприятностей, угроз, внезапных врагов или странных случаев. Предречённая смерть носила явный насильственный характер. Они заказали чай с пирожными, и только Алиса примерилась, чтобы половчее приложить разговорчивостью, как Оливия спросила:

— А почему ты не отправила детей камином?

— Ну, в Хогвартс, как выяснилось, очень сложно попасть без предварительной договорённости с директором Дамблдором, а у меня уроки только завтра вечером. Мы с Ричардом решили, пусть дети прокатятся и пообщаются со сверстниками.

— А-а… Просто мне показалось, что Дамблдор в тебе души не чает, он тебя так хвалил. Я полагала, он даст разрешение на переправку детей.

— Когда и где он успел меня хвалить? — удивилась Алиса.

— Совсем недавно, — ответила Оливия. — Он заглядывал к нам на работу, когда был в Министерстве по своим делам. Знаешь эту его старческую манеру, распивать чаи и о чём-то то ли намекать, то ли ходить вокруг да около. В итоге он опять завёл обычный разговор про политику, что следовало бы поддерживать магглорождённых, что Пиппин у нас учится на Гриффиндоре, а там большинство из таких, и ты такая молодец — обучаешь чистокровок маггловедению. Мы пример должны с тебя и твоей семьи брать, только я так и не поняла какой. Зачем-то расспрашивал про запрещённые амулеты, непонятно на что намекал.

— Запрещённые амулеты? — зацепилась Алиса.

— Да, начал пространно рассуждать, что многие амулеты запрещены, но вот у нас они есть, на то мы и Отдел Тайн. Про студентов что-то начал, что вдруг у них может оказаться что-то запрещённое, что тогда делать. Я так и не поняла, к чему это он распространялся. Сказала, что если ситуация возникнет, то передать запрещённые амулеты, ингредиенты и прочее представителям Аврората, а мы такими вещами напрямую не занимаемся.

— По идее, школа должна защищать студентов, — Алиса сделала вид, что раздумывает над гипотетической ситуацией. — Можно просто конфисковать…

— Ну или так, — пожала плечами Оливия. — Не знаю вообще, зачем он это спрашивал. Сам вообще-то в Визенгамоте место судьи имеет, законы должен знать. За несовершеннолетних родители или опекуны отвечают. В общем, это не в нашей юрисдикции… Но вообще-то, насколько я знаю, хранение ещё не преступление, вот использование, это да. А так, может, кто-то хранит вещь бабули как память и знать не знает, что такие вещицы недавно в реестры запрещённого внесли. Я ему так и сказала.