Ошарашенность на лице Малфоя сменилась презрительным пониманием.

— Это типа ещё и грифов не задирать, да, Поттер?

— «Нет. Только то, что я сказал».

Драко попытался вытереть лоб грязной перчаткой, но вовремя остановился.

— Да вы сговорились, — обречённо пробормотал он. — Я думал, что наконец-то вырвался из этой душной муштры… Поттер, я не понимаю: тебе-то это зачем?

— «Хочу хотя бы ближайший месяц видеть здесь будущего аристократа».

— Ты охренел? Я тут нищеброд тебе, что ли? Ты в курсе, что состояние моего отца…

— «Это непринципиально».

— Мухоморов обожрался? С каких пор…

— … А кто не успеет пересадить хотя бы два куста, после занятий будет доделывать то, что останется от всей группы, — со значением обратила свой взор в наш угол Спраут.

Поморщившись, Малфой вернулся к работе. Поковырявшись в земле, продолжил гораздо тише:

— Деньги решают всё, Поттер. Открывают любые двери, продвигают нужные решения…

— «И как, много ты тут нарешал, Малфой?»

— Ты… — Драко раздражённо двинул цветочным горшком, едва не разбив его. — Сам бы попробовал, за две недели-то!

Мы помолчали. Я бросил взгляд на невозмутимое слизеринское ядро. Кому-то и двух дней не потребовалось.

— Знал бы ты, куда вхож мой отец! — спокойнее произнёс Драко. — А ведь я тебе предлагал…

— «Ты когда-нибудь слышал от отца словечки вроде “охренел”, “нафига” или чего потяжелее»?

— Ну… гм… однажды… неважно. Он меня воспитывает, вот и старается говорить только…

— «А от зелёных мантий?»

Драко невольно покосился на Гринграсс, но ничего не ответил.