— … Кто такой Фламель.

«Тираду-перекличку» рыжих я выслушал равнодушно. Больше всего меня интересовала задумчивость Гермионы после фразы про зелья для Мунго. Наверное, моё напоминание прорвало накопившуюся затоку в её подсознании — совокупность *дел* Снейпа, а не его манер, оскорбительной педагогики и отстойного характера. Она целый день бескорыстно трудилась для безусловно доброго дела — а вечером увидела, что и сволочной «Ужас Подземелий» выложился по полной и больше других. Сейчас она заново перебирала в памяти все эпизоды с его участием и пересматривала их с новой точки зрения.

— Что за Фламель? — очнулась она спустя несколько минут.

Видимо, этот интерес неизбежен. Но почему бы не попробовать сразу сообщить ей всю информацию? Вдруг сведения, полученные столь легко, не приобретут окраса чего-то важного и тайного?

— «Популярный алхимик-попсовик, известный даже у маглов», — поморщился я. — «Ему приписывают так много открытий, что аж подозрительно. Вроде нашего да Винчи. Кстати! Наверняка ты притащила в Хогвартс детскую энциклопедию?»

— Откуда ты… А что?

— «Принеси, пожалуйста, на минутку тома с буквами “F” и “P”. Сделаю копию страниц про Фламеля и Философский камень. Заодно сама почитаешь».

Гермиона появилась спустя пару минут, уткнувшись носом в томик «A-F Britannica Scholars». Не теряя времени, я перехватил у неё «P-T» и начал делать копию статьи о Камне. Статья оказалась на удивление подробной и даже иллюстрированной какими-то алхимическими диаграммами и цветной репродукцией Джозефа Райта. Копия вышла в две страницы. Слишком много букв для младшего Уизли, но за мозговой центр у них Невилл работает.

Как только я закончил с копированием, энциклопедией завладели Патил с Браун.

— Гарри, что за чудесная книга? — удивилась Парвати. — У нас такого и для взрослых не печатают, чтобы обо всём коротко в одном месте, а тут — ещё и специально для школьников!

Что и говорить — издание было роскошным. Качественная бумага, чёткий офсет, цветные иллюстрации — в среднем на каждой второй странице. Статьи подробные.

Магическое же книгопечатание застряло где-то в начале века — рыхлая желтоватая бумага с затесавшимися меж волокон опилками, грубый расплывающийся шрифт, двухцветная высокая печать, а в журналах — плакатные иллюстрации с неизбывно разбегающимися цветовыми слоями. Впрочем, в одном маги наголову обошли маглов: движущиеся чёрно-белые фотографии в газетах — качественные, безо всяких следов жуткого газетного растра маглов.

— «Это книга Гермионы. Не самое дешёвое издание, но её родители любят свою дочь. Аккуратнее со страницами, они не умеют восстанавливаться сами».