Мне не жалко. Фиби не напрягает. Нужно всё же обновить им одежду, но я твёрдо решил сделать это не раньше, чем в Хогвартсе наладится отопление. Домовики не поймут и расстроятся, если такую награду дать им просто так.

— «Интересно, почему мадам Хуч взъелась на меня?» — задумчиво спросил я. — «Может, я чего-то не замечаю за собой?»

Луна не спешила отвечать. Не знаю, о чём она думает в такие моменты — я всё так же избегаю заглядывать в девичью душу, что слегка её расстраивает; но внешне она сейчас занималась очень важным делом: готовила бутерброд. На кусок ржаного хлеба был водружён ломтик копчёной буженины, а сверху, не допуская пропусков и экономии, намазывалось варенье из розовых лепестков.

Немного напрягало, что таких бутербродов делалось два.

— У вашей Роланды очень необычные глаза, верно? — задумчиво протянула подруга.

Истинная правда. Необычно-жёлтые, пронзительные, хищные, словно…

— «Ястребиные!» — пронзила меня догадка. Неужели…

— Верно, ястребиные, — отчего-то невесело кивнула Луна. — Эти глаза — всё, что осталось от неудачной попытки стать анимагом, Саргас.

Я замер, не донеся чашку до рта. А разве такое… может пройти неудачно?

— Она безумно любит небо, — продолжила между тем подруга. — Прямо как ты, или даже сильнее. Жить без него не может. Но птичья аниформа — редкий дар, Саргас. А чтобы ещё так, как у хищников — когда оба глаза вперёд смотрят…

На розовое варенье лёг тонкий ломтик сала. Сверху — мелко покрошенная свежая мята.

— Она ездила в Америку, к шаманам. Долго готовилась. Там, знаешь ли, такие грозы бывают — молнии часами бьют почти без перерыва. Но вот… не получилось. Попала в глаз тайфуна, а там — слишком тихо для ястребиной формы.

Я попытался представить такое — себя, без неба… Другой человек сломался бы. Спился, опустил руки…

— Да, Саргас. Она — сильный человек. Надежды стать птицей у неё нет, но она живёт дальше, и живёт достойно. И каждый день смотрит на небо.

Щедрый кружок злого слезогонного лука. Сверху — горький дикий мёд. Несколько свежих листьев жгучей крапивы.

— «Погоди. А то, что она так цепляется ко мне… Она знает, что я — анимаг?»

— Нет. В Хогвартсе этого не знает никто, кроме меня и… Детей Магии, — Луна нежно погладила Фиби по уху. — Но она чувствует. Неосознанно. Подсознательно. По твоим повадкам, по печенью этому. Ну и по полёту твоему, конечно. Ты летаешь, как птица, Саргас. Но лишь другая птица может по-настоящему это понять, а не бездумно произносить, как метафору.

Птица… Против воли я расплылся в счастливой улыбке. Если одна чувствует, а другая говорит уверенно…