После этого мы с зельеваром приступили к неравной работе. Я на пальцах пояснял ему, чего хочу, а он подбирал новые компоненты и последовательность варки. Я возражал и возвращал его к своему замыслу, он орал, плевался и обидно обзывался, но приносил новые корешки и жабьи лапки мне на ревизию.

Ну не мог я произнести ни слово «аспекты», ни тем более — «вижу».

Наконец, однажды вечером мы замолчали, разглядывая вязкое сиренево-опалесцирующее варево, исходящее тонкой бледно-голубоватой дымкой.

«В разуме светлом оставайся, луной кровавой усыновлённый»

Не совсем то, что предполагал изначальный состав, но это в точности то, что мне пока что доступно по силам. И, в отличие от рецепта, принесённого Снейпом, оно работает.

— Обращение в зверя происходит, но волк полностью сохраняет человеческий разум, — сообщил зельевар через неделю, после прошедшего полнолуния. — Необходимы дальнейшие исследования, но, по уже собранным данным, некачественно сваренное зелье нужно принимать несколько дней, качественно — однократно перед полной луной. Есть предположение, что после вашей финализации одного приёма хватит на две луны.

— Как по мне, несколько приёмов предпочтительнее: меньше шансов позабыть о графике, — буркнул я. — Что за смесь вы приносили изначально?

— Состав Дамокла Белби. Всем хорош, кроме того, что он не работает.

Много позже Снейп опубликует новый вариант в Вестнике зельевара, и это станет знаковым событием для сообщества оборотней поневоле. Зелье хоть и не самое дешёвое, но — первое, которое действительно помогает. Я запретил Снейпу указывать моё имя в публикации, так что рецепт был зарегистрирован как изобретение Снейпа с анонимным соавтором. Напрасно, на мой взгляд: потрудились в основном его знания и, в меньшей степени, мои сбивчивые угадай-указания.

И вот сейчас, на пасхальных каникулах, он зачем-то зовёт меня в личные покои. Впервые за всё время.

— Поттер, зайдите сюда, — послышалось из открытых дверей.

* * *

По легенде, я у него был впервые, поэтому, присев на предложенный стул, принялся внимательно осматриваться. Вполне искренне, кстати: сегодня освещение было нормальным. По той стороне стола, на которой лежала рамка колдографией вниз, я мазнул мельком, больше задержавшись на роскошных павлиньих перьях. Иероглифы на некоторых книгах, кстати, китайские: уж Юки-то меня просветил, как выглядят японские «каны» и когда, в общих чертах, они используются.

Завершив осмотр, встретился взглядом со столь же внимательно рассматривающим меня Снейпом. Не понял, это что ещё за подозрения?