После кинотеатра мы, конечно же, подкрепились мороженым у Фортескью. Слишком долго не засиживались: у Мацудо были какие-то дела на вечер, у меня — работы в зельеварнях (да, на каникулах), а двум малолетним ведьмам предстояло вернуться домой против их воли, потому что я за них отвечаю.

На выходе из кафе мы столкнулись с колоритной компанией: сёстры Патил с родителями, Грэйнджер с родителями и Лаванда в одиночку. Старшие Патил меня, конечно, не знали. Близняшки равнодушно скользнули по моей магловской роже без очков и задержались на Джинни, громогласно бурчащей по поводу раннего завершения веселья. Браун с интересом рассматривала Юки и Кимико.

Миссис Грэйнджер меня также не знала. Мистер Грэйнджер узнал сразу и удивлённо вскинул брови. Деловая Гермиона вернула взгляд с полпути к дверям и вперила мне в лицо, нахмурившись и что-то пытаясь вспомнить.

Опасную ситуацию разрядила Джинни, рявкнув «магл, я хочу пить». Грэйнджер отследила бутылку с компотом, потрясла головой, выкинула дурацкие мысли из головы и поспешила внутрь занимать свободный столик у окна. Что за лицо было в тот момент у мистера Грэйнджера, я проверять не стал.

Радует, что Гермиона всё увереннее переходит в надёжные руки.

* * *

— Поттер, зайдите сюда.

По обоюдному молчаливому согласию Снейп больше не устраивал мне отработок, если ему требовалась моя помощь. Я в ответ не отказывал ему в скупых просьбах явиться к нужному времени в зельеварню на двадцать-тридцать минут, чтобы финализировать очередное зелье. Для помощи в нарезке и варке ходовой номенклатуры у него хватало помощников и на старших курсах, хотя, нужно отдать ему должное, меня он тоже иногда обучал. Скупо, ёмко и с минимальными затратами личного времени. Его у него было очень мало, этого самого времени, а у меня — не намного больше желания посвящать зельеварению всю свою жизнь. Кроме того, это был стиль обучения профессора Снейпа: основное ученик роет сам, а мастер лишь коротко указывает на ключевые недочёты.

Кроме того, Снейп больше не «бурил» меня относительно источника моих знаний и способностей, а я в ответ старался не замечать, что некоторые финализируемые лечебные зелья не вполне соответствуют критерию «это для Мунго». Купирование хронических последствий перенесённой Драконьей оспы; лечение специфических видов женского бесплодия; или, допустим, вывод из организма давних и укоренившихся ритуальных проклятий — это всё равно были лечебные зелья, не вызывавшие у меня ничего, кроме восхищения своей сложностью. Ко всем им требовалось найти свой правильный подход и свою, точную словесную формулу.