— Двум Видящим находиться рядом невозможно. Кроме того, у меня имеются просьбы не только от тебя… Красивого решения нет, Гарольд, будь к этому готов. Но она сможет и рисовать, и шить… Это и её выбор, отчасти… Не знаю, почему я тебе всё это рассказываю.

Она требовательно посмотрела на меня.

— Что у тебя там ещё было приготовлено?

Догадавшись, о чём речь, я сформировал конструкт.

— Вот. Метамагический префикс. «Размножь следующее заклинание» при условии, что сил хватит.

На меня посмотрели очень… неприятным взглядом. Будто только что продали бесценный бриллиант за кота в мешке и обнаружили внутри без недели падаль.

— Госпожа, — сказал я тихо. — У нас — не вечная весна. Чтобы маленькие дети могли беззаботно летать стайками по тёплым коридорам, кто-то должен зачаровывать многие километры труб. Мне придётся иногда приносить вам не только красивое, но и нужное.

Женщина вздохнула и покачала головой.

— «Incantatem multiplico octies: Lumos», — произнесла палочка.

Вокруг зеркала зажглась восьмёрка ярких голубых огней.

— С тебя даже взять нечего: всё немедленно понадобится, — пробормотала она, опять помолчав. — Никаких полётов до Самайна. И никаких мгновенных перемещений до тех пор, пока…

И тут, будто в заштампованном кинофильме, когда любому взрослому понятный мат «запикивают» корабельным ревуном, где-то за кадр… за горизонтом заорала птица размером с тот самый теплоход. Нет, ну что за дешёвые эффекты? Вы же и так берёте у меня виру!

— … за исключением переходов в Саргас, туда и обратно. Займись уже делом, Гарольд! Тебе понятно?

Чем же я был занят до сих пор?

— Да, госпожа.

— Замок будешь будить сам.

Чего? Куда меня возвращают?

— Достань мантию.

Э-э… А, наверное, имеется в виду *та* мантия. Я достал из хранилища, которое здесь почему-то работало, плащ-невидимку.

— Расправь. — Женщина дождалась требуемого и положила на невесомую ткань большую охапку хрустального гербария, аккуратно вырванного с корешками. — Передашь ей. Замотанное в мантию можешь помещать в свои карманы, оно не повредится и не завянет.