Варламов остановился и оглядел местность — ничего. Просто черные скалы справа стали ближе, и легкий поворот головы мог создать иллюзию движения. Все же он передвинул «Сайгу» поудобнее.

Высокий снежный бугор справа. Варламов начал обходить его, из-под снега вырвалась ветка, и он потерял равновесие.

И в этот миг черная глыба вывернулась из-за бугра, и раздался жуткий рев.

Варламов увидел красную разинутую пасть с ржавыми клыками, злобные глазки, взметнувшуюся лапу. Шатун!

От испуга заледенела кровь, и Варламов качнулся влево, уходя от лапы, способной снести ему череп. Не устоял на ногах и упал в снег. Уже падая, успел направить «Сайгу» в сторону зверя и нажал спуск. Вряд ли такая пуля могла убить медведя, да и прицелиться Варламов не смог. Все же хищник взревел еще страшнее, и удар лапы пришелся в основном по ружью, хотя попутно с треском располосовал доху. «Сайга» отлетела в сторону, и медведь встал на дыбы…

«Конец!» — мелькнуло в голове.

Вдруг рев смолк, а медведь будто оцепенел. Послышалось тихое шипение, и на фоне неба появился странный голубой шар. Он быстро пронизал воздух, коснулся медвежьей морды и с громким треском взорвался. Из пасти и глаз медведя рвануло красное пламя, от истошного воя заложило уши. Медведь свалился на снег, в сторону от Варламова, а по его голове продолжало плясать пламя. От смрада горелого мяса и шерсти чуть не стошнило. Варламов с трудом повернул голову.

Рогна стояла в десятке метров, и ее рука была воздета. Глаза сияли голубым огнем, шапка свалилась и волосы рассыпались по плечам. Она медленно опустила руку и, подняв шапку, пошла к Варламову.

— Ты в порядке?

В глазах еще горел огонь, хотя не такой яркий, а ноздри возбужденно подрагивали. Лицо в ореоле распушенного меха показалось необычайно привлекательным.

— В порядке, — Варламов забарахтался в снегу и встал. В голове шумело, но он не был ранен, когти медведя только порвали доху.

— Хорошо, что ты успел выстрелить, и он отвлекся на ружье, — сказала Рогна. — Иначе я бы не успела…

Тело еще вздрагивало от пережитой опасности, но при этом яростное ликование наполняло его. Неудержимо потянуло к Рогне. Варламов обхватил ее, и под мехами ощутил тонкое тело. От вожделения помутилось в голове. Он на миг отстранился, сорвал свою доху и бросил на снег, а следом опустил на нее Рогну. Когда стал рвать застежки ее одежды, недоумение в глазах Рогны сменилось блеском возбуждения. Она расстегнула свою доху, а затем изогнулась и стянула меховые штаны. Варламов кое-как спустил свои и скользнул в горячую глубину тела Рогны…