Но снег лежал и в Торонто, куда Варламов добрался поздно вечером. Он позвонил во время пересадки в Миннеаполисе и сказал, что доедет из аэропорта на такси, однако Джанет все равно приехала.

Она была в утепленном плаще и вязаной шапочке, а лицо удивительно свежее — пару месяцев назад оно выглядело изможденным. Они обнялись, щека Джанет была мокрой и холодной, и может поэтому поцелуй тоже показался холодноватым.

— Наконец-то блудный муж вернулся, — улыбнулась она.

Когда Варламов засовывал тюк с мехами в машину, Джанет спросила, что это?

— Голубые песцы, тебе на шубу. Купил на Чукотке.

— Откупаешься? — рассмеялась Джанет.

Когда выехали на шоссе, Варламов сказал: — А ты стала еще красивее. Выглядишь отдохнувшей.

— Я болела, — вздохнула Джанет. — Но теперь всё позади.

Снег у дома был плохо расчищен, а ветви плетистых роз не обрезаны и спадали в бассейн, заваленный снегом. Варламов заглянул в гараж, где стояла его немытая машина, и вздохнул: в доме явно не хватало мужских рук.

— Дети спят, — сказала Джанет. — Поужинай.

Она разогрела одно из любимых блюд Варламова — жаркое из свинины с цветной капустой и другими овощами. Пока ел, развернула тюк и накинула на плечи песцовую шкуру. Дымчатый цвет очень шел к ее рыжеватым волосам и зеленым глазам.

— Красиво, — сказал Варламов.

Джанет вздохнула: — Спасибо.

Варламов положил вилку и достал из кармана изумруд.

— И это тебе.

Джанет осторожно взяла переливчатый зеленый камень, присмотрелась и ахнула:

— Откуда он? Это же безумно дорого!

Вспомнилась россыпь бриллиантов на столе Хозяйки медной горы, вот уж те были бесценны.

— Это подарок. Хозяйка камня велела передать тебе.

— И кто она? — с видимой досадой спросила Джанет. — Какая-то королева?