— Нет, — сказал Варламов. — Я благодарен.

— Джанет это перенесет. Хотя кое-что я сделаю, потому что это испытывали Меня. Для начала наведаюсь в Исейон. Если стереть там то, что вы называете файлами, они исчезнут везде. Но твою память я сохраню, и твоей японской возлюбленной тоже.

— Спасибо… — неуверенно сказал Варламов.

— Теперь мы не свидимся долго, по времени вашего мира. Но я говорю — до свидания.

Исчезло прекрасное видение, погас жемчужный свет. Полумрак в зале, и в окно заглядывает луна. Через несколько часов она будет светить над снежными горами Колымского края и храмами Киото… Варламов вздохнул и поднялся к себе за халатом. В комнатах Ивэна и Кэти света не было.

Он спустился, принял душ и вошел в комнату Джанет. Та стояла на коленях перед тумбочкой, всё было разбросано по полу. Повернулась и гневно крикнула:

— Ты забрал их? Те фото?

— Какие фото? — удивился Варламов.

А потом понял. Сел на стул и стало так тошно, что в самом деле лучше бы тогда с террасы Киёмидзу-дэра…

— Ничего я не брал. Когда бы успел?

Руки Джанет опустились: — Не понимаю…

— Я только что видел ее. Ту женщину, что остановила время. Она сказала, что сотрет файлы в Исейоне, и они исчезнут везде. Может быть, поэтому… Только я не знаю, что такое Исейон [21], — уныло закончил Варламов.

Джанет стала собирать раскиданное по полу, а потом села на кровать.

— Я тоже видела ее, — тихо сказала она. — Когда болела. Странно, я могу вспомнить все, что она сказала, кроме последней фразы. Там были цветы, и я помню, что услышала: «Приляг среди них. Отдохни». И она сказала что-то еще, но этого я уже не помню.

Отчаяние прозвучало в голосе Джанет.

— Грустно все, — сказал Варламов и встал. — Пойду спать, завтра на работу.

Джанет помолчала.

— Останься, — сказала она так же тихо. — И так почти год мужа не видела.

Утром дверь спальни с шумом распахнулась, и ворвались Кэти с Ивэном. Кэти несла поднос с чашками.