– М-да – скривился Николас. – Но Кончис ведь передумал снимать фильм? Иначе придется его разочаровать: моя страстность далека от греческой.

– Ой-ли? – толкнула его в бок Джун. – Даже не хотите попробовать?

Ее сестра демонстративно стала смотреть в сторону часовни.

– Жюли, – окликнул ее Николас, – Что это за строение там наверху? Часовня? Я раньше ее не видел и хотел бы осмотреть. Можно попросить Вас стать моим гидом?

Жюли посмотрела на молодого мужчину с сомнением, Джун – с ухмылкой, а Николас смело взял Жюли за руку и потянул с земли. Так они и пошли к часовне: она чуть упираясь, а он настойчиво. У входа в часовню Жюли вдруг повернулась в сторону фигурки Джун:

– Я ей когда-нибудь глаза бесстыжие выцарапаю…

Николас без слов обвил ее за талию и увлек во тьму часовни. Там тотчас повернулся и впился в желанные губы…

Вдруг кто-то бесцеремонно просунулся в часовню и резко выдернул Николаса за руку наружу.

– Джо! – воскликнула Жюли, выбежала следом и припустила вверх по склону. Николас же оторопело уставился на высокого мощного негра, одетого в какой-то черный комбинезон. Тот молча погрозил бритту пальцем и двинулся упругим шагом за беглянкой. В это время к Николасу подбежала Джун.

– Не связывайся с ним! Он очень сильный.

– Кто это, черт побери?!

– Сама не пойму: то ли наш телохранитель, то ли сторож. Он немой. Повсюду таскается за нами, хотя и скрытно. Сегодня, разделившись, мы его обманули, но вот нюх у человека – нашел! И в самый неподходящий момент, да? Ладно тебе смущаться, Жюли давно пора разговеться. С подачи Кончиса она уж очень втянулась в роль целомудренной девушки… В Кембридже у нее был парень. По признанию Жюли, хорош в постели. Но как-то выяснилось, что она не единственная скрипочка, на которой он играет…

– Изменил Жюли?! – воскликнул Николас.

– А ты-то со многими спал, признавайся?

– Было, но не одновременно, – соткровенничал после колебания выученик Оксфорда.

– А с нами хотел бы? Мы ведь сестры, почти одно существо…

– Не дурите мне голову, сестра. В окрестностях виллы Бурани, как я теперь полагаю, полно мужчин. И, по крайней мере, половина засматривается на Джун.

– В том смысле, что вторая половина млеет при виде Жюли? Дурачок, плохо ты знаешь своих собратьев. Все заглядываются на меня. И все на Жюли. Но это реплика в скобках и для нашего триумвирата значения иметь не будет.

– Я так понимаю, – решительно сказал Николас, – Жюли сюда сегодня не вернется?

– Верно понимаешь, малыш. Более того, задержавшись, я услышала, что босс затребовал к себе в Афины всю команду – уж не знаю зачем.