– Да-да, войдите, – донеслось из коммуникатора, вделанного в стену.

Дверь приглашающе распахнулась, и Дюпон, а за ним и Биф переступили порог большого стандартного кабинета со столь же стандартной обстановкой: стол с консолью и стулья – офисный минимализм. Все остальное, – от вешалок до бытовых отсеков – скрывалось в стене напротив.

Из-за стола поднялся, опираясь на пальцы рук, полноватый седеющий человек с морщинистым лицом, греческим профилем, узким скошенным подбородком и острым взглядом карих глаз.

– А, Патрис! – обрадовался тот, словно старому товарищу, которого не видел много лет. – Какими судьбами? Решил навестить старика?

– Добрый день, Гаррет. – Дюпон приблизился к столу и пожал протянутую ему мягковатую и обманчиво вялую горячую ладонь – ему было хорошо известно, что комиссар О’Коннор далеко не слабак, а хватка у него железная и в прямом, и в переносном смыслах, не говоря уже о цепкой памяти и приметливом взгляде. – Давно не виделись. Как ваша поясница?

– Докучает периодически, но ты ведь не о ней пришел поговорить, не так ли? – О’Коннор наконец обратил внимание на робота, застывшего у дверей. – Я смотрю, ты приобрел себе новомодную игрушку? А ты, оказывается, состоятельный человек!

– Не столь состоятельный, как хотелось бы, – Дюпон уселся на ближайший к столу стул, поставил на полированную столешницу локоть и подпер пальцами подбородок. О’Коннор тоже опустился в свое кресло. – Этого робота мне всучила на время расследования «Меркьюри Роботикс». Уж не знаю, зачем ей это понадобилось, но дельце оказалось прибыльным, и я не смог отказаться.

– Даже так? А не тот ли это робот, который укокошил старину Блэра? – кустистые брови комиссара чуть опустились, прикрывая глубоко посаженные глаза.

– Тот самый, если верить моим клиентам, – кивнул ему Дюпон.

– Дай-ка я на тебя взгляну поближе, дружок. – О’Коннор, кряхтя, вновь поднялся из кресла и мягкой кошачьей походкой приблизился к роботу. Тот невозмутимо наблюдал за комиссаром, поводя головой. – Странно! Мне казалось, у того глаза какие-то более выпученные, что ли, были, – пригляделся О’Коннор к металлическому лицу робота с едва намеченными человеческими чертами. – Хотя, возможно, я и ошибаюсь – в доме тогда темно было. Мда… Ага, вот и царапина на левом предплечье, – комиссар потерял интерес к Бифу и вернулся на свое место. – Ты с ним поосторожнее, сынок, – назидательно произнес он. – Не доверяю я этим железным остолопам.

– Уверяю вас: он сама невинность.

– Мда… – пригладил свою небогатую шевелюру О’Коннор. – Невинность… Так что же ты хотел узнать, Патрис?