– А что, Биф, – спросил Дюпон, когда они вышли на улицу, свернув за угол Скотленд-Ярда и направляясь к стоянке авиеток, – в семье Блэров действительно было шумно, или комиссар это придумывает?

– Он прав, Патрис. Частые скандалы действительно имели место, но я не могу передать их содержание вам.

– Я понимаю. А все же? Ты можешь хотя бы описать этих людей, пока мы ждем нашу авиетку?

– Это я могу сделать, – снисходительно сказал Биф. – Гарри довольно вспыльчив, часто неуравновешен, запросто выходит из себя по малейшему поводу. Его раздражает любое неповиновение ему или несогласие с его мнением. Хотя, надо признать, эта его теория плоской Земли меня поставила в тупик. Поначалу я думал, он так шутит, но частые скандалы с Дэвидом на эту тему убедили меня в обратном.

– Дэвид – это сын?

– Совершенно верно. Довольно скромный, начитанный молодой человек, интересуется наукой, в частности, физикой и астрономией. Спокоен, уравновешен, рассудителен, старается избегать всяких споров и скандалов.

– С отцом?

– И с матерью тоже.

В этот момент совсем рядом опустилась авиетка, вызванная Дюпоном, и они с Бифом забрались в ее теплое нутро. На улице начинал моросить противный мелкий дождик. Похолодало. Небо еще больше нахмурилось; тучи сгустились, опустились еще ниже, нависая почти над самыми головами людей.

– Так что там насчет матери? – напомнил роботу Дюпон, вводя пункт назначения.

– Ее зовут Элеонора, – ответил тот, наблюдая за тем, как земля проваливается вниз, и мимо скользят, все ускоряясь, стены Скотленд-Ярда. – Комиссар О’Коннор прав насчет нее. Совершенно безынициативная, ничем не интересующаяся, кроме себя самой, женщина. Гарри часто ругался и с ней. На почве ее безделья и бесконечных выпивок, даже отбирал у нее спиртное и прятал его.

– Разве тебе можно это рассказывать?

– Это всего лишь небольшое уточнение того, что вы и без меня уже знаете – об этом говорил комиссар О’Коннор. Мне кажется, так вам будет проще разобраться, что происходило в доме моих прошлых хозяев.

– Понимаю. А как ты лично относился к своим хозяевам?

– Не понимаю вопроса, Патрис, – Биф повернул свою крупную металлическую голову в сторону Дюпона.

В этот миг авиетка наконец скрылась в облаке, и смотреть стало совершенно не на что. Дюпон сел прямо, попытался расслабиться и не обращать внимания на усиливающуюся болтанку.

– Я спрашиваю: что ты испытывал при общении с этой семьей?

– Если вы о чувствах, присущих человеку, то я лишен их. Но если перевести мои ощущения на ваш язык, то мне было приятно общаться с Дэвидом и неприятно с остальными.