— Зачем? — спросил я, думая о своем.

— Что, простите?

— Зачем вы помогали мне все время выкручиваться из историй, в которые я постоянно влипал?

— Я спасал вас от ответственности, если честно, не такой уж и серьезной, но которая могла серьезно испортить вам жизнь. Это моя прямая обязанность.

— Не надо, — прервал я его.

— Я не совсем понял, что вы имеете в виду.

— Не надо меня спасать. Я не просил об этом.

— Но я обязан это делать! Это моя работа — заботиться о благополучии человека. Человеку не может быть нанесен вред.

— И это вы называете благополучием?

— А вот этот вопрос я и хотел с вами обсудить. Мне не совсем понятен смысл нашего с вами противоборства.

— Вы действительно не понимаете?

— Нет.

— Ну, знаете!.. — возмущенно всплеснул я руками.

— В том-то и дело, что не знаю. Я есть воплощение идей справедливости и равенства, многовекового человеческого опыта, осуществленная мечта об идеальном обществе. Что же во мне не так?

— Простите, но вы есть не более чем воплощение идей своих создателей, а они далеко не все общество и, тем более, не идеальные.

— Согласен. И вполне допускаю субъективность моей точки зрения на положение дел.

— И на том спасибо.

— Это сарказм?

— Вроде того, — криво усмехнулся я.

— Господин Васильев, я полагал, у нас с вами серьезный разговор.