– Понял, мостик. Боевая тревога. Задраить люки и переборки, подходим к туману.

– Командир, – Наимов отстранился от локатора.

– У нас гости, похоже. Боевому отделению сбор в коридоре надстройки. Приготовиться к бою.

– Командир, – в этот раз помощник указал в сторону берега, откуда светом передавалось сообщение.

– Мостик, ГКП! Что пишут?

– Просят застопорить ход. Хотят встретиться со старшим корабля. В случае неповиновения погибнут все. Если остановимся, то будет гарантирована жизнь экипажу. Товарищ командир! С обеих сторон – танки! Пушки!

– Много?

– Словно налеплены друг на друга!

– Что скажешь, помощник?

Тот только пожал плечами и нервно продолжил рассматривать выстроившиеся в ряд танки.

– Не пройдем, – проговорил Сальков. – До тумана метров триста. Под таким плотным заградительным огнем и мышь с корабля не прошмыгнет.

– Стоп, машина! Баковым на бак! Бросить якорь!

– Ты что творишь, Орлов? – возмущенный Щекочихин ворвался на ГКП. – Ты же российский офицер!

– Здесь я командир, товарищ капитан 3 ранга. И командую здесь – я! – твердо ответил старший лейтенант, глядя прямо в глаза Щекочихину.

Тот слегка опешил и обвел взглядом всех присутствующих. Сальков улыбнулся, помощник ухмыльнулся, боцман сделал вид, что ничего не слышал, Наимов, смотрел прямо на него, всем видом давая понять, что он в ходовой рубке лишний.

– Так я это не оставлю, – пятясь назад по трапу, пробормотал Щекочихин. – Не оставлю, Орлов! Я…

Договорить не успел. Зацепившись за что-то, он рухнул вниз, в коридор надстройки, под ноги боевому отделению.

– Мостик – ГКП! Пиши! Застопорил ход, бросаю якорь. Готов на переговоры. Что отвечают?

– Встречайте шлюпку.

– Помощник, боевое отделение к бою. Захватим заложников, попробуем поторговаться. Наимов, что у тебя?