– Что произошло, – спрашиваю я облачаясь в шинель.

– Многое, – сообщает он.

Я киваю головой, мы садимся в эмку. – Да что стряслось?

Новости посыпались, как из рога изобилия. Основная, немцы все таки дали нам

прикурить, и опять на Харьковском направлении, большие потери. Меня это не удивляет, это было ожидаемо, нельзя слишком увлекаться, Гансы еще сильны. А еще, прислан пакет из ставки, лично для меня, но Капралов догадывается, похоже бригаду все же бросают на фронт.

– Все, – спрашиваю я. Капралов хмуриться.

– Тут такое дело, – сообщает он. Приехал майор, из военной прокуратуры, привез

солдатика, ну того самого, из караула, что дезертировал с оружием.

– И что?

– В общем трибунал, его к расстрелу приговорил, наделал он дел, дома жену с любовником пристрелил, из за этого и бежал, потом скрывался, но все же выловили.

– А теперь, – Капралов вздохнул. – Его перед строем всей бригады, хотят расстрелять.

Хотели сегодня, да вас и части людей не было.

– А мы то тут, причем? – удивился я.

– Так и я майору, об этом толкую, доказываю, что не наш он человек, а он мне свое, покинул пост с нашего объекта, на розыск вы подавали, значит ваш.

– Ладно разберемся, а чего же в праздник расстрел задумали?

– Я у него о том же, а тот дурак какой то попался, говорит для усиления пропаганды о неотвратимости наказания.

Майор действительно оказался, тот еще кадр, но беседовал я с ним чуть позже.

Первым делом пакет, что же Капралов, почти был близок к истине. Бригаду действительно выводят из резерва и перебрасывают на Воронежское направление, давалось три дня, для подготовки к маршу всех частей, и то неплохо. Недостающую

технику и людей пополним, за счет остатков, той самой бригады, в которую собирались влить, а теперь наоборот, она вливалась в нашу. Что могло от неё остаться, я представлял. Люди туда сюда, а вот техника. Я снова решил пошарить, по закромам наших тылов.

Майор был не приклонен, мол таково решения трибунала, расстрелять перед строем товарищей. Что же товарищи, действительно его в нашей бригаде были, те самые,