– А потом?

– А потом с Жанной своей познакомился и… Короче, влюбился конкретно, на других баб даже смотреть перестал.

– Что? Совсем? – удивился Михаил Дмитриевич.

– Ага. У них там такая любовь пошла – мама не горюй. Встретятся, бывало, встанут где-нибудь в уголочке, возьмутся за руки и смотрят друг на друга, как два удава. А потом бац – кролики, еще секунда – опять удавы. На окружающих – ноль внимания.

– Вообще?

– Почти. Я, помнится, как-то эксперимент провел. В такой вот момент подвалил к Андрюхе, типа, на пиво стрельнуть, так он только руку в карман сунул, все что было, рублей пятнадцать-семнадцать, мне скинул и по-новой – в гляделки играться. Час потом шарился по общаге, искал, где деньги посеял.

– Нашел? – усмехнулся «чекист».

– Вернул я ему… половину, – хохотнул Шурик. – Одним словом, форматнулся он тогда капитально, по факту – другим человеком стал. Я вот, например, трижды женился и нифига подобного не испытывал. Поэтому, наверное, разводился потом, и года не проходило… А вообще, знаешь, Миш, ну их к лешему, этих баб! Одни проблемы от них.

– Это верно, – вздохнул Михаил Дмитриевич. – Проблемы…

Мужчины помолчали немного, а затем Синицын тоже вздохнул и попробовал подытожить сказанное:

– В общем, надо нам, Миша, как-то поактивнее действовать. Не знаю пока, как именно, но… надо.

– Предлагаешь еще одно послание отправить? – вскинул брови Смирнов. – Зачем? Андрей еще предыдущее не прочел. Да и неясно к тому же, прочтет ли вообще.

– Прочтет-прочтет, можешь не сомневаться, – успокоил профессор «коллегу». – Тут ведь дело такое. Чем больше у него якорей появится в нашем времени, тем меньше шансов сорваться.

– Якорей? В каком смысле?

– В прямом. Считаю, что сейчас ему нужен некий баланс между новыми и старыми впечатлениями. То есть он должен не просто молодостью своей наслаждаться, но и помнить то лучшее, что было у него в будущем, и действовать так, чтобы не напортачить. А напортачить он может. Наверняка ведь захочет что-то исправить, что-то изменить в своей жизни. И, думаю, не только в своей.

– Уверен?

– Еще бы! Вот ты, Миш, если бы тебе предоставили подобный шанс, смог бы от него отказаться?

– Я бы не отказался, – улыбнулся Михаил Дмитриевич. Потом вдруг нахмурился и очень тихо добавил. – Насчет своей жизни точно бы не отказался.

– А вообще?

– И вообще… тоже.