— С кем? — сонно пробурчала Тамара, устроившись на плече матери. — С Катькой? А кто будет за мной смотреть? Ты все равно не отпустишь нас одних. Охрана, сопровождение, суета…

— Вместе поедем, — решила княгиня. — Втроем. И охрана. Отец пусть разбирается со своими маньчжурами, а мы до возвращения мужчин тихонько на море позагораем. Как тебе идея?

— А Цулукидзе?

— Я могу перенести консультацию в имение Суворовых, — погладила мягкие вьющиеся волосы дочери Надежда Игнатьевна. — Чем дальше от столицы — тем спокойнее. Примем клятву у профессора для гарантии.

Именно тогда и решили ехать на своей машине в сопровождении двух внедорожников с гвардейской охраной из десяти человек и одного волхва — ученика Валентина. Майор Марченко самолично подбирал людей и давал жесткий инструктаж. Главным назначил Шубина. Парню надо расти. Пусть почувствует ответственность. Отъезд назначили на раннее утро воскресенья.

Тамара еще раз посмотрела на себя и вздохнула. Вещи упакованы в большом чемодане на колесиках. Сегодня вечером заедет машина и отвезет во дворец, откуда завтра отчалят в Курляндию. И в самом деле — может, удастся отвлечься?

Рука сама сдернула с тумбочки телефон и отыскала номер Никиты. Ожидаемо потянулись протяжные гудки, потом раздался щелчок и милый женский голосок ответил, что абонент недоступен и просит оставить звуковое сообщение.

Ничего она оставлять не будет. Никита в любом случае первым позвонит, когда закончатся полевые испытания. Просто не хочет, чтобы ему мешали, вот и вырубил свой мобильный.

Почему же картинки сна до сих пор настолько ярки и не забываются? Все так реалистично: милые мордашки детей, их жесты, поведение, речь. Миша и Полина, хм. Причем, оба ребенка одногодки. Тамара знала, почему: двойняшки. Ладно, с именем сына понятно: в честь деда императора Михаила. А Полина? Почему именно так, а не иначе? Были ли в роду Меньшиковых или Назаровых женщины с таким именем? У Суворовых однозначно ни одной Полины не было. Хотя… Сон — это же не инструкция по применению; всего лишь сигнал из будущего, продолжающего терзать Тамару своими видениями.

Не в силах больше испытывать душевное напряжение, она позвонила отцу. К ее облегчению, Константин Михайлович ответил очень быстро. Голос у него был энергичным, бодрым. Ну, да… На Дальнем Востоке уже далеко не утро.

— Привет, дочка! А я сижу тут в кабинете, посматриваю на телефон, гипнотизирую его. И раз — звонок! Как дела, родная?

— У нас все нормально, — ответила Тамара, забравшись с ногами в постель. — В Петербурге жара. Волхвов-погодников сильно ругают, что не могут дожди пригнать к городу.