Надо сказать, что Сила в целом выглядит честнее — она нас использует, но и награждает более чем щедро. А вот святоши даже и не обещают ничего — настолько привыкли всё получать даром, что у них и мысли не возникает что-то дать взамен. Прямо классический сюжет охмурения ксендзами — настолько классический, что вызывает зевоту. Однако меня очень заинтересовала оговорка Едгея о силе богов.

— А что вы можете рассказать о Светлой Госпоже, священный Едгей? — спросил я, стараясь не показывать интереса.

Священный осёкся.

— Эта тема здесь и сейчас неуместна, — наконец сказал он. — Возвращайтесь к богам нашим, и я с охотой обсужу с вами вопросы мироздания.

— Я подумаю об этом, священный, — вежливо пообещал я.

— Здесь не о чем думать, господин Кеннер, — настаивал жрец.

— И всё-таки я подумаю, — отрезал я. — Время решать ещё не пришло.

В этот момент в жреце что-то неуловимо изменилось. Он резко поднял глаза и уставился на меня в упор. Глаза тоже были другими, и я чисто физически ощутил давление его воли.

— Ты чужой, — констатировал он каким-то изменившимся голосом.

— Хорс? — внезапно осенило меня.

— Зачем ты пришёл, чужой?

— Ты ошибаешься, Хорс, — сказал я, надеясь, что мой голос звучит достаточно твёрдо. — Я не чужой, и я не враг тебе.

— Ты не дорос до того, чтобы быть мне врагом, — презрительно ответил он мне. — И никогда не дорастёшь. Ты здесь чужой и Сила твоя здесь чужая. Зачем ты ей? Отвечай!

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, Хорс.

— Ты можешь стать здесь своим. Решай. Сейчас.

— Я ничего не стану решать сейчас.

В глазах его разгорелся гнев, и я почувствовал, как давление его воли усиливается.

— Покорись! — прорычал он.

Давление всё увеличивалось, и я понял, что не смогу долго его выдерживать. Нахлынула паника, но я немедленно задавил её волевым усилием. Вместо этого я в отчаянии попытался обратиться к Силе, вспомнив то чувство единения, которое я ощущал рядом со своим источником в поместье. Совершенно неожиданно для меня Сила действительно пришла, беззвучно всколыхнув реальность. Давление резко пропало, а жрец откинулся на спинку дивана. Глаза у него слегка разъезжались.

— Похоже, мы с Хорсом не нашли общего языка, священный, — сказал я, пытаясь говорить небрежным тоном.