— Господин Кеннер, госпожа Лена, — поклонился тот, передавая подарок. — Простите, что спрашиваю с порога, но мне это сообщили буквально только что, и я несколько в недоумении. Правда ли, что вы собираетесь оказывать протекцию Айдасу Буткусу?

— А это вам, случаем, не сам ли Буткус сказал? — спросил я.

— Он, — признался Дорич. — Но скорее намекнул, а не сказал прямо.

— Он подходил ко мне с этим предложением, но я ответил «нет». Сказать по правде, я бы не стал с ним связываться, даже если бы для этого не пришлось конфликтовать с вами. Вы, как я вижу, как-то умудряетесь с ним справляться, но для меня Буткус слишком уж ловок.

— В скромности вам не откажешь, господин Кеннер, — засмеялся Чеслав. — Благодарю за ответ, и ещё раз прошу прощения за не совсем уместный вопрос.

И в самом деле прозвучало как показная скромность, но сказал-то я чистую правду. С такими хитровывернутыми дельцами, как Буткус, всегда нужно держать ухо востро, и всё равно они тебя обдурят — просто потому, что у них нет никаких ограничителей. Ведь нормальный-то человек ожидает самое большое обычной подставы, а не какой-то наглости космического масштаба. А в нашей с ним небольшой размолвке Буткус доказал, что наглости у него хватит на что угодно. Вот и сейчас — наверняка он хотел у Доричей что-то выторговать, намекая на то, что я готов отобрать у них протекцию.

Опять замелькали лица — знакомые и малознакомые. Хотя совсем уж незнакомых не было — я не зря убил уйму времена на зубрёжку альманахов дворянского реестра.

— Господин Добран, госпожа Миранда, — приветствовал я чету Лесиных, — рад, что вы не пренебрегли моим приглашением.

— Здравствуйте, господин Кеннер, госпожа Лена, — отозвался Лесин, вручая мне коробку с подарком, которую я тут же передал слуге. — Что было, то прошло. Есть время ссориться, и есть время мириться.

— Согласен с вами, господин Добран, — кивнул я. — Поверьте, наш с вами конфликт не доставил мне ни малейшего удовольствия.

— Дела с Хомскими вообще удовольствия не доставляют, похоже, — несколько жёлчно ответил Лесин.

— Хомские бывают разные, — сказал я с намёком. — Я ведь тоже Хомский, но у моих друзей никогда не возникало повода для жалоб. Но я вас задерживаю своей болтовнёй, прошу прощения.

Лесин хмыкнул и двинулся дальше, увлекая за собой жену, которая посматривала на меня с любопытством. Я не был уверен, что Лесин примет приглашение, но по всей видимости, до него начало доходить, что отказываясь от контактов со мной, он просто каждый раз заставляет общество вспоминать наш конфликт. И что помириться со мной — это самый простой и быстрый способ стереть память о своём фиаско.