— …Триста тысяч! — закончил Харато, вернув меня из раздумий в реальный мир. — Из них десятая часть — задаток!

— Сумма хороша, задаток — мал, — стараясь не выдать своего удивления от названной суммы, заметил я. — Нанять корабль на это путешествие — это тысяч сорок. А ещё припасы…

— Зачем вам корабль? Мы сами доставим вас до места! — удивился Харат.

— Я никогда не плавал со ску, — ответил я. — К тому же, предпочитаю сам находить исполнителей.

— Пятьдесят тысяч задатка, — подозрительно легко согласился Харато. — Но есть одно условие!

— Так? — заинтересовался я.

— Я и ещё девять моих бойцов тоже пойдут за статуей! — сказал ску.

Пузо при этих словах громко поставил свою кружку на стол, а Нож — хрюкнул себе под нос.

— И мы должны вернуться! Хотя бы кто-то один… — добавил Харато.

Вот теперь, кажется, всё вставало на свои места. И большая сумма, предложенная нам, и размер задатка, и выбор отряда. Слухи о том, что имперские мудрецы научились делать амулеты с защитой от изменения, уже давно ходили среди торговцев. Собственно, это и не особо скрывалось. Именно такими амулетами мы и пользовались в землях Линга. Они немного отличались от имперских, чтобы защитить нас от мудрости алхимиков, но суть оставалась та же.

Рассказы о том, что именно отряд «Баржа» служил в Линге и даже путешествовал по малым мирам, давно гремели среди ааори. Слишком много у этого было свидетелей. А когда осенью вернулся Ниам с первой сменой нори из посёлка, эти истории обросли красочными подробностями — и на нас стали поглядывать с уважением и завистью.

И последнее, что сыграло в нашу пользу — это бой на Стене. Как выяснилось, свидетелей того, как я накачал защитный щит мудростью перед атакой Посланца, было неожиданно много. Да и наш отъезд с Ксаргом на телеге тоже не был тайной. Вот и складывался вывод, который заставил ску обратиться именно к нам: мы могли достать амулеты, мы умели ими пользоваться — и, скорее всего, умели накачивать их мудростью. Вот последнее было неверным выводом. Всё, на что меня пока хватало — это создать щит, пустить воздушную волну и разжечь огонь. У Молчка и то успехи в освоении мудростей были лучше.

— О, Харат, вы меня успокоили, — покивал я. — Я уже почти поверил, что это просто оригинальный способ покончить с собой.

— Нет! — неожиданно резко ответил ску. — Мой народ не касается порчи! Никогда.

— Но на амулеты вы согласны, — усмехнулся Нож.

— Амулеты — это другое, — уже спокойно возразил Харат. — Порча защищает от порчи. Богиня одобряет это.

— Если мы пойдём, Харат, — заметил я осторожно, — то крайне небольшим отрядом. Ты и твои воины — уже десять человек. И от нас надо человек десять. Двадцать человек — это очень много шума. И очень заметно в Диких Землях.