Когда Десмонд вернулся, психотерапевт уселся напротив в клубное кресло с блокнотом на коленях и неторопливо заговорил размеренным тоном:

– На мой взгляд, вы страдаете от явления, которое мы называем посттравматическим стрессовым расстройством. Сокращенно – ПТСР.

Десмонд такого не ожидал.

– Подозреваю, что расстройство развилось у вас после пожара, в котором погибла ваша семья. Мне кажется, вы так и не оправились от этой травмы. Хуже того, вы попали во враждебное окружение в доме вашего дяди. Первые годы прошли в постоянном страхе голодной смерти и словесных оскорблений. Работая на буровой, вы подвергались еще и физической опасности, ваши шрамы – красноречивое тому свидетельство. А в последний период жизни с вашим дядей, – психотерапевт заглянул в свои записи, – несмотря на то, что вы выпускали пар, пили, дрались, опасность и страх никогда не отступали.

Вам не позволили по-настоящему проститься с дядей после его смерти, ваши истинные чувства к нему остались под спудом. Едва он погиб, как ваша жизнь вновь оказалась под угрозой, вам пришлось вступить в смертельную схватку, убить человека, что само по себе крайне травматично. То, что, убив его, вы не испытали почти никаких эмоций, говорит, что ваша душа к тому времени покрылась эмоциональными рубцами и потеряла чувствительность.

Наши мозги напоминают мышцы, Десмонд. Они приспосабливаются к тяготам, которые мы испытываем. Люди – чрезвычайно адаптивные существа. Мы меняемся, чтобы выжить в той среде, в которой вынуждены обитать. Ваша среда обитания практически непрерывно подвергала вас опасности. С момента гибели родителей во время пожара вы всю вашу жизнь были под угрозой физических и эмоциональных травм. Даже после переезда в Калифорнию вы боялись, что кто-нибудь из Оклахомы разыщет и арестует вас. Вас страшило потерять завещанные вам дядей средства к существованию.

Возможно, еще более серьезное влияние оказала на вас потеря близких вам людей – вашей семьи, библиотекаря, – доктор еще раз заглянул в записи, – Агнес, вашего дяди. Все, к кому вы привязались, выпали из вашей жизни. И не просто выпали, это происходило в моменты, когда вы меньше всего к этому были готовы. Теперь ваш разум подсознательно пытается вас защитить. Этот паттерн мне хорошо знаком: человек хочет любить, заботиться, но стоит ему начать это делать, как вдруг обстоятельства лишают его объекта обожания. Поэтому разум не позволяет вам любить. Вы ведете непрестанную войну с собственным разумом.

Десмонд несколько минут сидел молча, переваривая сказанное.