По лицу девушки потекли слезы, она обняла Десмонда и сильно прижала к себе. Он почувствовал, как напряжение уходит из ее тела, наступает освобождение. Пустоту мгновенно заполнил отчаянный голод близости. Тело Десмонда откликнулось. Тело Пейтон тоже. Он провел руками по фигуре подруги. Понадобилась всего пара секунд, чтобы сбросить одежду и, пятясь, войти в спальню, покрывая друг друга влажными, жадными поцелуями.

Они потеряли счет времени. Пейтон не заикнулась про занятия, Десмонд – о работе. Его сотовый то и дело трезвонил в гостиной. Он игнорировал звонки – пусть хоть конец света наступит.

Израсходовав себя, они лежали в постели и смотрели в потолок, как в первую ночь.

– Мне показалось, что ты хочешь меня оттолкнуть, – мягким, едва слышным шепотом сказала Пейтон.

Десмонд ничего не понял. Он оперся на локоть.

Пейтон, все еще глядя в потолок, продолжала:

– Я рассудила: ты получил, что хотел – деньги, акции, богатство. Решил отдать мне мою долю, чтобы уйти с чистой совестью.

Юрист был прав: Десмонд плохо разбирался в женщинах.

– И в мыслях не было! Я просто хотел позаботиться о тебе на все случаи жизни, что бы со мной или с нами ни случилось. Извини, если я сделал тебе больно.

Его страшила мысль, что он, возможно, еще не раз причинит Пейтон страдания, что нынешняя ошибка – лишь первая в череде многих других.

– Я не покривил душой, когда назвал себя «не цельной личностью». Ты хочешь, чтобы я был как твои друзья, как те супружеские пары, к кому мы ходили в гости, стал «нормальным».

– Позволь мне самой судить о том, чего я хочу. Мне нет дела до нормальности. Кроме того, позволь заверить, Дез, на свете нет по-настоящему нормальных людей. Все до определенной степени лишь притворяются ими. Особенно в здешних местах. А копни поглубже, наткнешься на фрика.

Они оделись, не произнеся больше ни слова. И все-таки в воздухе витала безмятежность, которой Десмонд прежде никогда не испытывал. Перед уходом на работу он спросил Пейтон еще раз, не подпишет ли она документы.

– Я хочу быть уверен, что позаботился о тебе. Ну, пожалуйста.

Пейтон взяла его лицо в свои ладони.

– Ладно, если ты так настаиваешь.

Пейтон написала свое имя красивыми наклонными буквами. Десмонд поцеловал ее на прощание.

* * *

В тот год Пейтон опять пригласила его на Рождество в дом своей матери. Он не отказался, хотя особого желания идти не было. Он все еще чувствовал себя неуютно среди ее родственников. Однако теперь на него смотрели иначе, ему сопутствовал успех: одно первичное размещение акций уже состоялось, второе было на подходе.