– Смерть этих людей на нашей совести.

– Иначе война тянулась бы еще несколько лет.

Роберт покачал головой.

– Следовало сбросить бомбу поблизости от Токио, чтобы взрыв увидел император и все столичные жители, а затем засыпать город листовками с требованием либо капитуляции, либо свержения правительства.

– Свержение правительств – грязное и непредсказуемое дело. Кроме того, на Токио уже сбросили столько зажигательных бомб, что число жертв ядерной бомбардировки поблизости от города не пошло бы с ними ни в какое сравнение. Только за два дня марта шестнадцать квадратных миль выжгли.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что решение, нравится оно тебе или нет, принято помимо твоей воли. Ты винишь себя, а зря. Шла война. Ты выполнял свой долг.

– Допустим. Но что делать с мыслью, что от меня больше ничего не зависит? Проект придавал моей жизни смысл, я верил в свое детище. Увидев тот ужас, который оно сеет, я понял, каким был идиотом. Ставки сделаны, гибель человечества лишь вопрос времени.

– А если я скажу тебе, что есть группа ученых и мыслителей, людей вроде нас с тобой из разных стран мира, которые разделяют твою точку зрения, считая, что человечество представляет угрозу само для себя? Что, если эта группа работает над вторым Манхэттенским проектом, технологией, призванной в будущем спасти весь род людской? Этим устройством будут управлять его создатели, мыслители, руководствующиеся исключительно общим благом, а не национализмом, религией или наживой.

– Если такая группа действительно существует, я был бы рад узнать о ней побольше.

* * *

Через несколько месяцев они вместе отправились в Лондон. Облик города неприятно поразил их. Война, особенно операция «Блиц»[17], сровняла с землей целые районы. Тем не менее непрерывные воздушные налеты не сломили британцев. Они восстанавливали город.

В час ночи двух гостей отвезли на машине в частный клуб. Они поднялись по широкой лестнице в зал для торжеств, посреди которого стояли кафедра и несколько рядов стульев. Над помостом висели эмблемы, украшенные девизом «Разум – этика – наука». Приглашенные, около шестидесяти человек, молча вошли в зал и заняли места.

То, о чем в тот вечер говорил лектор, необратимо изменило жизнь Роберта.

* * *

Через месяц Роберт и его жена Сара перебрались в Лондон. Количество университетов в этом городе было самым высоким в мире, и по протекции членов «Китиона» Роберту сразу же предложили несколько мест. Он поступил на работу в Королевский колледж и время от времени публиковал научные статьи; его реальная деятельность происходила тайно. Регламент большей частью был скопирован с Манхэттенского проекта – обособленные группы ученых трудились над созданием отдельных компонентов одного более крупного устройства. Роберт лишь знал, что оно призвано спасти человечество от самого себя, от смертельного оружия, которое он помогал создавать во время войны. Работа над «Зеркалом» вылечила его от депрессии, в которую он погрузился после ядерной бомбардировки Японии. Он считал, что создает противоядие от яда, который сам впрыснул в вены мира.