Пейтон склонилась над Десмондом, прикрывая рот рукой. Он не дышал, видимо, задохнулся в дыму и пламени.

Собрав в кулак всю оставшуюся энергию, Пейтон оттащила Десмонда от Эйвери и быстро сняла с него бронежилет.

Блондинка, не шевелясь, слезящимися глазами наблюдала за ее действиями.

– Что с моим отцом? – настойчиво спросила Пейтон.

Эйвери прикрыла глаза, из последних сил покачала головой.

Пейтон, сосредоточившись, начала массаж сердца, сосчитала до тридцати и попыталась сделать искусственное дыхание. Тяжело дыша, попросила:

– Эйвери, надо найти дефибриллятор.

Блондинка перевернулась на живот и приподнялась на дрожащих руках. Голова ее моталась из стороны в сторону, как у боксера, который вот-вот свалится в нокдаун. Девушка опять рухнула на пол, хватая ртом воздух.

Из-за дымовой завесы послышался шум.

Уильям, хромая, вышел из дыма, закрывая рукой рот.

Пейтон снова принялась делать массаж сердца. Отец упал на колени рядом с ней и, кашляя, произнес:

– Уходи.

Пейтон бросила взгляд на Десмонда. Однажды она его уже потеряла, второго раза она допустить не могла. Страшно представить себя стоящую на улице и наблюдающую за горящим зданием, зная, что Десмонд остался внутри. В эту минуту она окончательно поняла, что́ Десмонд пережил в детстве. Какими ужасными должны быть чувство вины, угрызения совести, тем более в таком юном возрасте.

Пламя и дым подступали все ближе. Пейтон схватила Десмонда за подмышки и оттащила подальше. Уильям отполз сам и в изнеможении, тяжело дыша, упал рядом. Он расстегнул свой бронежилет и достал из-под него папку. Натужным, хриплым голосом позвал:

– Эйвери!

Блондинка лежала в трех метрах от них, еще ближе к огню и дыму. Она приподняла голову.

– Здесь координаты. Возьми и уходи!

В глазах Эйвери зажегся огонек. Вид папки, казалось, придал ей сил. Она подползла, схватила папку, неглубоко вздохнула и снова закашлялась.

Уильям положил ей руку на плечо.

– Ступай!