– Если вы расскажете немного больше о себе, нам будет легче разобраться, как вы ко всему этому причастны.

Шарлотта вскинула брови.

– Вот как? Ну что ж, ладно.

– Десмонд рассказал, что вы работали здесь добровольной помощницей в начале восьмидесятых.

– Работала. Вообще-то я тогда училась в университете, но ездила добровольцем куда только могла.

– А после университета?

– Заканчивала медфак.

– По какой специальности?

– Семейная медицина. Получила степень магистра государственного здравоохранения.

– Где вы работали?

– После учебы? В ВОЗ.

Веселое расположение духа вдруг оставило Шарлотту, словно она вспомнила что-то такое, о чем не хотела рассказывать. Ее глаза расширились.

– Да-да. В 1991 году.

Именно в этом году ее видела тринадцатилетняя Пейтон – у открытой могилы в Сан-Франциско. Кладбище располагалось на склоне холма. Вдалеке внизу виднелись небоскребы и залив. Над городом нависло плотное облако тумана, его белые щупальца проникали в промежутки между стальными опорами моста Золотые ворота и сверкающими серебром зданиями.

После окончания погребальной службы к Пейтон подошла молодая женщина с грустной улыбкой на губах. Она сначала поговорила с матерью Пейтон, потом с ее сестрой Мэдисон и, наконец, обратилась к девочке.

Женщина говорила мягким голосом с австралийским акцентом.

– Твой брат очень был дорог мне, Пейтон. Он говорил, что ты хочешь стать врачом.

– Больше не хочу.

Женщина достала из кармана плаща небольшой металлический предмет и подала его девочке.

– Он тобой очень гордился. Я уверена, что он попросил бы отдать это тебе.