— Глупый ниблер, хватит отвлекать взрослых! Та! Немедленно делать иди уроки или я скажу твоей учительнице Герочке, что ты шлемон и она не даст тебе морковного лейчака! Та! — малыша как ветром сдуло, только слегка приподнялись юбки экзотической красавицы, когда он проносился вверх по лестнице, под неодобрительно покачивание головой отца, а затем чуть поклонилась мне и на чистом московском с произнесла. — Здравствуйте сударь. Приятно, что вы к нам сегодня заглянули. Прошу меня простить, хотелось бы пообщаться, но я вынуждена идти и следить за этим, не желающим учиться сорванцом.

После чего удалилась на верхний этаж, с грацией потомственной княжны.

— Моя дочка. Да. Сарочка! Да-а-а, — с гордостью в голосе но всё такой же миной вечного запора на лице произнёс Шнипелсьсон, а затем пробубнил себе под нос. — та ещё вертихвостка оказывается! Да-а-а. Учишь их учишь, а они всё совсем омосковиться хотят. Да-а-а. Соотвествовать желают! Да-а. Ох уж я этому Кельнсману покажу, как моих дочек портить. Да-а-а!

— Эм…

— Простите-таки. Простите! Да. Порой бывает, разочаровываешься в интересах нынешней молодёжи кебуца. Да. Всё хотят быть как все и чтобы дух Иилифаима из них выветрился. Да-а-а. На волю желают. Да, — пробормотал мне Михаил, показывая мне рукой на одну из внутренних дверей. — В мастерскую простите не зову. Да. Сами понимаете… Да-а-а… А вот в кабинет пожалуйста!

— А что-такое «Иллифаим», если не секрет конечно?

— Да какой-там секрет! Да! — отмахнулся идиш. — То родное и святое Древо нашего народа из мест его древней родины. Да-а-а… С сожалению-таки недонесённое предками до наших мест и потерянное во время скитаний и странствий моего несчастного народа. Да. Очень печальная история… Да-а-а…

Кабинет анжинерного мастера, в котором он по его словам принимал своих редких заказчиков со стороны, отличался максимально спартанской обстановкой и болезненной чистотой. Два высоких не очень удобных стула, между которыми возвышался самый обыкновенный деревянный обеденный стол. А так же мощный кульман с закреплённый на него доской обтянутой не очень белой, но толстой бумагой испещрённой каким-то, карандашными зарисовками и числовыми расчётами.

— И так! Да! Так что привело вас ко мне сегодня, Антон? Да? — произнёс он, усаживаясь за стол напротив меня.

— Михаил, — я улыбнулся. — Знаете, перед тем как всё же перейти к делу, я хотел бы задать вам один небольшой вопрос, который у меня недавно возник. Если можно конечно.

— Таки да. Да, — сосредоточенно кивнул он. — Слушаю.

— Откуда вам стало известно моё имя? — я подался чуть-чуть вперёд. — Мне точно известно, что вам его не называли.