Брезентовая кишка завибрировала и я, отцепив защёлку и приподняв сиденье, с силой рванул за специальную рукоять тросово-пружинный зажим клапана самонакачиваемого воздушного баллона. Из пароцикла послышался натужный свист пополам с бульканьем, и шланги жадно зачавкали, высасывая жидкость из двигательной системы.

Чуть меньше минуты и машина была полностью обезвожена. Покуда я блокировал колёса цепью, пропустив её через специальную скобу утопленную в полу, ко мну вновь подошёл служака, на этот раз с бумажным планшетом сбоку которого была закреплена чековая бобина.

— Надолго технику оставляете? — деловито спросил он, тщательно, слегка высунув кончик языка, записав номер места стоянки, марку пароцикла, и имя владельца. — У нас на разную продолжительность цена разная. Так же если время простоя будет превышать три дня, то мастерская при нашем гараже может предложить вам услугу по переборке, смазке и полному обслуживанию вашего аппарата.

— Нет, спасибо, — покачал я головой. — Мне часа на два, три — максимум. Просто не хотелось бы рисковать машиной, оставляя её вечером без присмотра в подобном районе.

— Очень мудро с вашей стороны, — одобрительно кивнул охранник. — У нас здесь всякие шуруют. Даже пятый уровень спокойным трудно назвать. Мало того, что своего ворья на Мазянке без счёту, так в последние два года совсем худо стало от наплыва голытьбы киевской.

— На Мазянке? — переспросил я чуть вздёрнув бровь..

После памятной встречи с киевскими наёмниками и чародеем, любое упоминание о соседнем Полисе заставляло меня слегка напрячься.

— Так местные у нас нижний уровень называют, — объяснил мужчина, продолжив заполнять табель простоя.

— И чего киевским у себя не сидится?

— Да плохо всё у них там ваша милость, вот людишки полисные, к нам и бегут. Кто за лучшей долей, а кто на чужом добре руки погреть. Не чародеи ж поди — вот их и не трогают их на вокзальной таможне, а как по мне — так непущать надо! Ничего хорошего мы от инополисцев не видели и не увидим… — произнёс охранник и добавил. — С вас двадцать четыре копейки за два часа простоя. Если третий будет, доплатите по факту.

— Всё плохо говоришь, — хмыкнул я, передавая деньги и забирая два тут же прокомпостированных зелёных билетика со значением в один час.

— Так — не уж-то не слышали? — удивился мой собеседник, вешая на руль пароцикла картонную бирку на липучке. — Поговаривают, у них третий год в южных хуторах то зимой мор, то летом лютая засуха. Гетман их всё объединиться да перетерпеть кликал, да грабить наши западные посады посылал, а так же Минские и к Варшаве. Да вот, не далее как в конце лета, его с семьёй, фанатики какие-то жизни лишили. С тех пор нового выбрать никак не могут. Смута у них нынче, чародеи прямо в Киеве друг с дружкой воюют. Вот народ и бежит кто куда. Да кому они только нужны…