Даже моего родного отца, которого я безмерно любил и уважал, с возрастом я перестал видеть безупречным обитателем Ирия. Осознав за пару лет жизни на Дне, что, чтобы прокормить семью он вполне возможно творил как наёмник такое, что я никогда бы не одобрил и о чём мне лучше не знать!

— В общем, Никодим — ты принят! — сообщил мне козлобородый, отвлекшись наконец от тяжёлых мыслей.

— Никакий я, — поправил я его. — Похабыч. Из Колыок мы, там…

— Ага, клюква у вас, — кивнул распорядитель, закатив глаза к далёкому перекрытию третьего уровня. — Знаю…

— Тык не уж-то бывали?! — радостно восхитился я и сразу же подумал, что скорее всего переигрываю.

— Нет, Никакий, но уже мечтаю, — тяжело вздохнул козлобородый. — Оклад, тридцать копеек в рабочий день за летнюю шестнадцати и зимнюю двенадцатичасовую смену. Рубль восемьдесят в шестидневку, семь двадцать — за месяц. Седьмой день недели — плавающий выходной в зависимости от общего графика бригады. При выходе в выходной — надбавка пять копеек. Ты у нас приезжий, так что поселиться можешь либо в какой ночлежке, либо в нашем общежитии. Это под нами на первом ярусе. За койкоместо будет вычет в пять копеек на сутки. Ещё за десять — двухразовое горячее питание здесь в нашей столовой. Ну что — согласен? Подумать время, прости, дать не могу…

«Если память мне не изменяет, процентов на сорок жук оплату от стандартной порезал!» — мысленно хмыкнул я, а в голос ответил.

— Тык согласен я! — состроил я счастливую морду лица. — Шо тут мозговать-то. Дядь, благодетель ты мой!

— Вот и ладно. Только зови меня, Антон Кузьмич, — поморщился он. — Можно ещё «ваше благородие» или «господин начальник».

— Хорошо дядь! — с серьёзным видом кивнул я тёске, а Семён загоготал в голос, в то время как распорядитель состроил такую мину, словно бы кусанул разом с половину лимона.

— Хватит ржать, — беззлобно рыкнул козлобородый на своего бригадира. — Семён, сейчас берёшь Санька и Никакия и иди в контору. Расскажешь, как договорились Гришке и пусть по быстрому парня оформит. А потом, пусть Шурик ему общагу покажет, а заодно, всё же поучит уму-разуму. Никакию всё же полезно будет у коллеги поучиться…

— Сделаем, — основательно так прогудел мой громадный «коллега», с хрустом размыв кулаки.

— Тык эта… — выдал я немного глупо улыбаясь и не замечая многообещающих взглядов, бросаемых на меня Саньком. — Дядь!

— Ну что ещё? — раздражённо бросил уже собравшийся куда-то бежать распорядитель.

— Дак, там ж нет никого!

— Где? — он нахмурился.

— Да в домике том, — я махнул рукой в сторону выхода со складской зоны. — в конторке! Я ж баял вам, заходил я туды! Пусто!