— Да-а… — медленно произнёс он, ловко увернувшись от едва не лягнувшего его сапогом по лицу Санька, в тщетных попытках освободиться дергающегося у меня на плече. — Я здесь главный распорядитель…

— Слухай! А может, ты возьмёшь меня на работу? Я очень старательный! — выпалил я проглатывая кое какие буквы и делая вид, что очень разволновался. — Я сильный! Очень — очень! Тятя по молодости валуны заставлял в поле ворочить, вот я и так вот…

— Вижу… — пробормотал распорядитель, поправив очки и переглянувшись с тем, кого он называл Семёном. — Ты человечка то моего на землю поставь… Саша спокойно! А скажи ка мне…

— Никакий я, — гордо заявил я, удержавшийся от того, чтобы не поглумиться и сбросить свой живой груз прямо на задницу, а всё же аккуратно опустил тут же собравшегося прописать мне прямой в челюсть красного как рак мужика. — Похабыч! Из Колымок мы. У нас по осени знайте, какая клюква растёт!

— Да-да-да. Клюква, — покивал козлобородый пропуская мимо ушей мою похвальбу. — Скажи Никакий…

— Похабыч, — упрямо подсказал я.

— Никакий Похабыч, — немного раздражённо поправился распорядитель, — а вот сколько тех вон мешков, ты мог бы поднять за раз.

— Ну-у-у… — протянул я, глядя сквозь открытые ворота склада на сложенные поленницей брезентовые мешки, судя по маркировке заполненные цементом, по шестьдесят киллограм в каждом, и тупо повторил. — Я сильный!

За проверкой дело не стало и при помощи Санька, явно желавшего за свой недавний позор почесать кулаки о моё лицо, меня быстро нагрузили мешками на оба плеча. Оказалось, что будучи носителем огненной стихии, я при применении живицы, вовсе не такой уж и сильный каким сам мнил себя до сих пор. Так для примера, хоть мы и не проверяли этого в Академии на практике, Золотой Мальчик Алтынов со стихией земли, вовсю хвастался в своё время, что легко поднимает пол тонны. Моим же пределом, при котором я могу ходить, но бегать мне уже трудно, оказалось четыре пешка по два на каждом плече. То есть двести сорок килограмм, в то время как с нагруженным пятым, у меня уже подгибались ноги, и я мог разве что ели что ползать.

Впрочем, и этого достижения хватило, дабы поразить простецов.

— Кузьмич, — потрясённо прохрипел Семён, поглубже закутываясь в своюю незастёгнутую шинель. — Нахрен Гарика! Брать надо парня! В мою бригаду пойдёт! Да он один у меня дополнительный паровой кран на погрузке каталок заменит!

— Сам понимаю, — процедил козлобородый. — А уродам, кого отдать?

— Да Ефима, алкаша! — воскликнул его собеседник. — У Федотыча на него и так целая гора взысканий за безудержное пьянство! Да он раз в два месяца из запоя по три недели не вылезает!