— Хороший спектакль, — похвалил Мирослав. — Ранение настоящее?

— В прозекторскую вчера доставили донора крови, — улыбаясь за прикрывающей рот ладонью, ответил Игнат. — Что можете сказать касательно исследования?

— Я был не очень уверен, когда шёл сюда, но сейчас вижу, что это определённо то, что мы предполагали. Очень старый фокус с большой пространственной печатью настроенной на конкретную живицу. В данном случае — можно сказать осадная классика с нарастающим резонансом в прошлом часто используемая, чтобы подорвать боевой дух защитников клановых крепостиц и укреплённых поместий. Все собранные вами внешние замеры и анализ тремора ядра указывают именно на это, — спокойно ответила старушка, отрываясь от книги и прищурившись на вокзальные часы. — Печать, усиливается со временем, и создаёт разрастающийся тревожащий ядра фактор. Ну… а учитывая описанные здесь повреждения у Осколка. Кристализованная душа? Правда? И он — жив после ритуала хрустального сада?

— Всё именно так… — подтвердил Ланский, откровенно наслаждаясь шоком своего собеседника. — Мало того что он жив, у него ещё в добавок всё очень даже хорошо со здоровьем. Разве что, был несколько раз зафиксирован сильный тремор ядра при воздействии «Хаотического Эгрегора», но симптомы удалось купировать соответствующим успокаивающим зельем. И больше вроде бы не проявлялись. Но в данном случае оно не работает.

— Знаете… это… у меня просто нет слов. Одни эмоции, — пробормотал Мирослав. — Впрочем, если всё так, я могу только предположить, что на него печать действует либо сильнее чем на остальных, либо как-то нестандартно. Не замечали некоторой неуверенности, вспышек агрессии. Навязчивых идей? Не уверен на счёт физического здоровья, но происходящее точно не очень хорошо для психики… Вы же понимаете, что мне всё это придётся сообщить?

— Понимаем. Не знаю насчёт навязчивых идей, — медленно ответил Игнат. — Но мне точно известно, что он к чему-то готовится и моя хозяйка опасается, что это не много ни мало, а поход по указанным в прошлом сообщении координатам…

— Они неправильные. Там ничего нет, — как бы между делом вставил Мирослав.

— А вот на счёт агрессии, этого замечено не было, — продолжил Ланский. — Во всяком случае, не мотивированной. Хотя да, Осколок стал нервным, но ни разу за всё время наблюдения ни на кого не сорвался. А вот у других — частые истерики…

— Либо у Осколка сильная воля, — задумчиво пробормотал мужчина. — Либо он это действует как-то по другому…

— Вы всё прочитали? Про его ситуацию «до»? С гневом и яростью у него отдельные отношения…