— Трахал, — жёстко подсказала слегка покрасневшей девушке главная Ланская. — Клара я тебе сколько раз говорила, когда ты пишешь внутренние отчёты, выражайся нормальным разговорным языком! Не книгу пишешь. Лучше ты будешь использовать мат, чем полунаучные туманные изъяснения, которые поймут да человека из десяти.

— Ну я… — девушка покраснела ещё сильнее. — Это…

— Слушай Игнат, я просто не понимаю молодое поколение, — тяжело вздохнула Ольга Васильевна. — Воспитываешь их как барышень, пытаешься привить этикет и чистую речь, так они без какого либо полового опыта, шпарят матом и готовы в подробностях описывать процесс увлечённо, и не краснея. Воспитываешь шпиона и убийцу, а она мало того что как алеет, как маков цвет и пишет тебе в отчёте: «Систематически реализовал копуляцию своим непосредственным пеосом в о-колпос используя механические поступательные движения!» написано дрожащей рукой с двумя кляксами посередине! И Клара… «Пеос»? Нет — действительно? «Пеос»? Не «фалос», не «пенис», не «член», не… я уже молчу про «о-колпос». Вот сиди и думай, о каком таком «заливе», ты там писала, в который он совершает «механические поступательные движения»! А можно было написать по-московски, одним слово: «Трахал»! И всем всё станет понятно.

— Ну-у… — вконец засмущавшись натурально проскрипела девица, которая как Ольга знала со слов Антона, вполне свободно без каких либо эмоций зайти к нему когда он отмокает в ванной, чтобы в начале забрать одежду, а затем принести свежую. — Так вам с папенькой, как-то… стыдно такое писать.

— Вообще замечательно, — утопил лицо в руках Игнат. — А молодого господина значит голым разглядывать, пуская слюни — не стыдно?

— Ты видел? — воскликнула девушка.

— Ладно! — чуть повысив голос перебила отца с дочерью Ланская. — Потом подобные вопросы выясните. И так, к делу: Окин регулярно трахал Лизу в течении трёх лет.

— Да, вплоть до её третьей беременности он приходил к ней минимум раз в месяц, — справившись с собой, девушка вернулась на деловой лад, но всё равно посверкивала всё ещё румяными щёчками.

— И как она это объясняет? — нахмурилась Ольга Васильевна. — Нам она рассказывала, что на поругание чужакам её отдали лишь единожды, а до этого она обслуживала клан. Он был её любовником?

— Нет, Елизавета его ненавидела, — отрицательно покачала головой Клара. — Даже сейчас она еле сдерживалась, когда говорила об этом. По ей словам, с ним её всегда охватывало омерзение и казалось что что-то неправильно, в то время как Окин, а ему, кстати, уже прилично лет, всегда вёл себя с ней как натуральное животное.