Его действительно заинтересовал этот разговор, и он не против был бы как-нибудь при других условиях продолжить его. Впрочем, Игнат прекрасно понимал, что вряд ли это случится.

— Согласен, — кивнул его собеседник.

Через несколько минут, когда в помещение вокзала ворвались-таки вызванные чуть ранее жандармы, суета уже с новой силой. Один из бандитов был мёртв, второго с подтанцовки, порядком избитого и поломанного сознательными гражданами, спешно утащили в служебный паровик.

Женщину-воровку, оказавшуюся на проверку молодым парнем, которого один их служивых узнал как известного щипача и лебежатника Лёлика «Ванильку», знаменитого в районе Казанского вокзала грехом содомии девятнадцатилетнего парня, трогать побоялись. По исцелению ему в любом случае грозила каторга в Злёной Зоне, так что раненому вкололи морфина из полевой аптечки, и вызвали по вокзальному телефону выездной хирургический наряд.

Неизвестно, что послужило причиной смерти, то ли неверная, усреднённая дозировка обезболивающего, то ли нехорошая, грязной колотой раной и огромная потеря крови. Однако прибывшие на место происшествия медики, застали уже отходящего в бездну «Ванильку», реанимировать которого посчитали делом бессмысленным.

Не нашли и респектабельного господина, раненного злоумышленниками, пусть даже уходя он и оставил чёткий кровавый след который прерывался возле следов паромобильных колёс. Впрочем, когда брали показания свидетелей, кто-то всё-таки вспомнил, что на вокзал подвергшийся нападению мужчина, вроде бы пришёл, то ли с воспитанницей, то ли с падчерицей, и оставил её где-то здесь.

Однако девушки уже и след простыл. И как-то так получилось, что никто не видел, как она собственно ушла. А так как что-либо вспомнить о ней более никто не смог, встал вообще вопрос — а была ли вообще эта падчерица. Опрашивать же о чём-то пригревшуюся и заснувшую на соседней лавке глухую благовидную старушку, возле которой по уверениям единственного свидетеля и должна была сидеть девушка, унтер-офицер Каплыжкин посчитал нецелесообразным затраченному времени.

В конце концов, подобные маленькие драмы ежедневно разыгрываются в Полисе сотнями. А потому, коли потерпевший не пожелал заявить о себе — его право, точно так же как не дело наряда хирургов отлавливать кого-то, кто не хочет, чтобы ему была оказана немедленная помощь. Вполне может, мужчина просто не желал, чтобы его и фотография попала в вечернюю прессу, и это было достаточной причиной, чтобы прекратить поиски.

Потому как в любом случае, для суда над единственным выжившим бандитом, хватить и одних только свидетельств, что потерпевший — имелся. А так же двух трупов с колотыми ранами. Ну, а была ли там девушка или нет, и куда, в конце концов, она подевалась — пусть болит голова у городового по месту её жительства!