— Без чёткого описания выяснить точно не удастся, — пожала плечиками девушка. — На мой вопрос про харизму, Антон фыркнул и сказал, что по его мнению: «Не один из этих шутов подобной штуковиной отродясь не обладал».

— Хорошо. А владелец забегаловок?

— Качарин? — Клара полистала свой блокнот. — Не думаю, что это совпадение, знакомая Антону забегаловка принадлежащая этой семье, а точнее трактир расположена на ярусе, рядом с платформенной «крысиной норой», которой пользовались ребята из приюта, чтобы проникнуть на более цивильный уровень. В основном для мелкого воровства, однако, молодой господин выделился и здесь. Как вы наверное знаете, в его приюте, основной ходовой валютой были не деньги, а прессованный сахар. Рафинад. Которым господин Бажов, один из очень немногих ворочал коробками, в то время как для многих заполучить один кусочек было уже радостью. Его же, прекрасно принимали и в городе на обмен. Правда если они были уже не замусоленные, добиться чего детишкам удавалось не так уж и часто…

Отец девушки и Ольга Васильевна заухмылялись, понимая, что такое маленький ребёнок в руках которого есть такая вкусная штуковинка и как тяжело ему расстаться с ней даже не лизнув. Это для богатых сахар не был дефицитом. Пятый четвёртый уровень, пестрел кофейнями, пломбирными, пирожными, блинными, пирожковыми и прочими заведениями где продавались столь неполезные для зубов и фигуры вкусняшки, обойтись без которых не могла ни одна юная барышня.

Но со слов всё того же Антона, присутствующие прекрасно знали, что уже на третьем уровне, среди благополучных горожан грубый серый рафинад если и не был ценностью, то как минимум являлся необязательным продуктом и уж точно не расходовался направо и налево. Ниже дела обстояли куда как хуже, в то время как людей там жило значительно больше.

Тот интересный факт, что в приюте на самом дне появилась именно такая ценная в этом месте валюта, обуславливалось на самом деле двумя очень не весёлыми, но вместе с тем, к сожалению, жизненным фактором. Наличием детей, а так же бандитов, которым эти дети нужны были для своих дел, чуть ли не в шаговой доступности. Антон обычно буквально рычал, когда рассказывал о том, как планомерно с молчаливого согласия руководства учреждения, малолетних воспитанниц вовлекали в проституцию. Им тоже, как и другим платили сахаром и только самые старшие получали немного реальных денег, которых хватало разве что на заколочку у того же коробейника. И всё только для того, чтобы для следующего клиента выглядеть немного красивее.