Сагьяр мазан тоже были насторожены. Примарх давно осудил их. Некоторых из их ханов он казнил, другие были изгнаны и погибли.

Хан подошел к ним. Воины молча ждали, ни один из них не сделал шага назад.

– Это место чести, – сказал Хан. – Вам дали шанс снова заслужить его.

Затем примарх взглянул на все свое окружение – Джубала, Намаи, Арвиду. Здесь собрались грозовые пророки и те из воинов кэшика, которые вернулись с Темного Стекла.

– Итак, мои братья, грянула буря, – сказал он. – И мы встретим ее вместе.

В глубинах «Гордого сердца» растущие звуки битвы едва сказывались на влажном безмолвии. Демонический инкубатор Вон Калды серьезно защищался, как от физических, так и метафизических угроз.

Вдоль стен зала призывания тянулись десятки герметичных сосудов, в каждом из которых находился корчащийся обитатель варпа. Они дергались и бились, словно плод в матке. К этому времени демонический дым толстым слоем покрыл бронестекло, уплотняясь и застывая перед глазами апотекария.

Вон Калда опустился на колени, чувствуя, как ручейки пота стекают со лба. Ему еще не приходилось иметь дело с таким сложным ритуалом, тот терзал его душу каждым произнесенным словом и начертанным символом. На каждого нерожденного, что дергался в цилиндрах из стекла и колдовства, убивали по сотне рабов.

Обитатели варпа шептали ломаными полузвуками, которые крепли и приближались к полноценной речи по мере приближения флагмана к варп-разлому. Демоны чувствовали его близость, и чем тоньше становилась материя реальности, тем быстрее росла их физическая сила.

Вон Калда поднялся, застыв на минуту, чтобы избавиться от головокружения. Он бросил серп на пол, и тот с влажным звуком упал в растекшуюся по камню лужу внутренностей.

– Почти на месте, – сказал Манушья-Ракшсаси, как обычно первым из призванных апотекарием. – Я чувствую врата.

– Еще… рано, – произнес, тяжело дыша Калда, зная, что самым важным был верный расчет времени. Они нуждались в смертных душах и телах для материализации, а ритуалы еще не были завершены. – Наблюдай.

Апотекарий нетвердой походкой подошел к устроенному в стенах помещения огромному алтарю, который был сплавом биоформ и техномантии из эры Объединения, и положил ладонь на принимающую пластину. Колонны вспыхнули кроваво-красной иллюминацией.

Между ними на пятиметровой высоте в густом смоге комнаты творения возникли гололитические образы. Закружили вокруг своей оси полупрозрачные контуры кораблей, то расплываясь, то обретая четкость.

– Корабли, – объявил Вон Калда. – Объекты вашей материализации.