Пассажиры начали появляться возле корабля примерно за полтора часа до отплытия. Сначала приходили более скромно одетые люди, потом стали подъезжать на экипажах более обеспеченные, а после того, как появилась возможность начать посадку, на причал въехало несколько автомобилей, с какими-то важными господами внутри. Мы с Саввой Тимофеевичем вполне соответствовали, своим внешним видом, тому месту которое было указано в наших билетах, поэтому на корабль попали в первых рядах. Спускаться в самый низ пассажирского трюма оказалось не сложно, туда вела широкая и довольно надёжная лестница. Даже господин Морозов, с двумя своими тяжёлыми чемоданами смог по ней нормально идти.

По всей длине коридора горели керосиновые фонари, поэтому мы без труда нашли каюту под номером одиннадцать и зашли в неё. Пока не появились попутчики стали раскладывать своё имущество под нижним топчаном, с той стороны, где были наши места. Савве я сразу же предложил занять нижнюю полку, чтобы не получилось так, как было на предыдущем маршруте, когда на третий день плавания он заявил, что не в состоянии спать на верху. Отказываться он не стал и тут же приступил к распаковыванию одного из чемоданов, того, где у него хранились вещи необходимые во время плавания.

Соседи наши пришли одновременно, хотя до сего дня даже не были знакомы друг с другом. Оба они из Англии, каждый из них в Америке живёт чуть меньше года, а сейчас эти бравые парни возвращаются на родину, чтобы вывезти оттуда семьи. Об этом они сообщили нам сразу же во время знакомства. Мы так же представились, но ограничились тем, что поставили в известность временных соседей о своей национальности и о конечном маршруте.

Время для ужина пришло незаметно, и мы дружной компанией стали подыматься на верхний уровень, где находился ресторан. В нём уже должны были перекусить пассажиры первого класса, теперь и нам можно там появиться. Когда мне сообщили о таких странных правилах, имеющих место быть на этом корабле, возмущению моему не было предела. Меня, человека, который может купить их задрипанный пароходик с потрохами, держат за представителя второго сорта. Я конечно не стал распространятся о своём состоянии, но попутчикам дал понять, что мириться с такой несправедливостью не собираюсь. На что они только пожали плечами. Когда англичане вошли в коридор чужого трюма, Савва, понизив голос до самого тихого, сказал мне:

— Зря вы так Максим Сергеевич. Забыли, что ли, какие порядки у нас дома? Я, если честно, тоже не очень этих зазнаек, англичан, уважаю, но право не стоило попрекать их такими мелочами.